Нина не знала тогда, что добровольные это те женщины, которые согласились сами пойти в сексуальное рабство из-за каких-то проблем, которые иначе им было не решить. Подобно Нине, каждая из них спасала отца, мужа, дочь, мать. Еще был барак, в котором жили так называемые насильные. Их просто выкрали, запугали и заставили. Это были девушки, подходившие под чей-то заказ. Например, там была одна безгрудая, для политика, любившего уродство: несчастная, которой удалили грудь из-за рака, у нее не было семьи, она была одинокой затворницей, так ее и вывезли из пригорода в барак. Там же была и малолетка. Девочка двенадцати лет. Ясное дело, заказ для педофилов. Была и семидесятилетняя старуха. Геронтофилы среди клиентов тоже встречались. Были в том бараке и красавицы получше Нины, только несговорчивые. А третий барак был для вольных проституток, которым, случалось, негде жить. Так работодатель о них заботился, давая койку и крышу над головой в трудные времена.
В освещенном помещении просыпались женщины, девушки. Были совсем молоденькие и ровесницы Нины. Проститутки зевали, потягивались, что-то бормотали под нос.
Мой тебе совет, заговорила одна из женщин, иди на койку подальше от параши.
Нина подняла на нее глаза. При свете было видно, что девушка молодая и очень красивая. Стройная блондинка с пухлыми губами.
А это какая? спросила Нина.
Да хоть вон у тумбочки, ответила ей другая, как разглядела Нина, совсем молоденькая девушка с тонкими изящными руками и пышными черными волосами. В ее лице было что-то восточное.
Спасибо, проронила Нина и пошла к койке возле низенькой белой тумбочки.
Несчастная села на кровать. Матрас прогнулся под ее тяжестью вниз, старая панцирная сетка держала плохо. Но это Нину не напугало: дома она спала на такой же койке, только Семочке купила хороший новенький диван, который он тогда вынес.
Нина кинула взгляд на тумбочку: грязный гребень, треснувшее зеркальце, губная помада и флакон импортных духов. Эти пожитки принадлежали соседке. Нина посмотрела на нее: круглолицая голубоглазая девушка, слегка помятая, потому что все спали. В бараке так было принято: днем спать, ночью бодрствовать. Ведь чаще всего рабочие часы приходились на темное время суток. Если проституток требовали на день, сутенеры заранее предупреждали.
Привет, поздоровалась соседка. меня Людой звать.
Она протянула Нине свою пухлую руку с красным маникюром. Наращенные ногти удивили Нину, ведь прежде ей не доводилось таких видеть: в деревне ни одна баба, будучи хозяйкой в своем скотном дворе, не додумалась бы такие наклеить.
Нина, грустно ответила несчастная и пожала руку Людмиле.
Бабы, послышалось с другого конца помещения, тушите свет! Поспать бы еще часок!
Да какой там! возразила другая, кажется, та самая Виола. Скоро уже собираться!
Среди проституток началась какая-то возня, шелест, бубнеж.
Чего, девки, кому сегодня на заказ? Только Вилке?
Да! Сегодня кайфуем!
Почаще бы так.
Хватит, пора привыкнуть уже. Не первый день.
Вот именно! Не вздыхай! А то тоску нагоняешь.
Жрать охота! Когда принесут?
Скоро. Нас разбудили раньше, жди.
Кстати, а чего там у нас с новенькой?
Услышав, что проститутки завели речь о ней, Нина съежилась. Слюна нервной тошноты подкатила в рот. Она приготовилась отбиваться от толпы блатных борзых баб без тени нравственности и морали.
Знакомьтесь, девочки, это Ниночка, ласково произнесла Люда.
Ее нежный тон на мгновение вселил в Нину спокойствие. Но настороженность не пропала.
Привет, Нин! крикнул кто-то добродушно.
С прибытием, с тоской послышалось с другого конца. В голосе слышалось, что говорившая жалела Нину как саму себя.
Девушки подошли знакомиться. Оказалось, что среди них не было матерых шлюх, воровок, уголовниц, как думала Нина. Кто-то торговал когда-то на базаре, кто-то учился в институте, была медсестра и даже учительница начальных классов. Люда, кстати, была скрипачкой, за такой ее талант девушку вызывали часто приличные люди, работа ее была не из самых сложных по сравнению с теми, которые доставались другим девочкам. Про прошлое Нину не расспрашивали, про свое особо не рассказывали. Ввели немного в курс дела.
Того, что тебя привел, говорила Виола, сидя на кровати Нины, ты будешь видеть редко. Он раньше был поставщиком, потом его куда-то перевели.