Я молчала, сравнивая Наталью Павловну с Юлией Александровной, которая вела у нас русский и литературу до десятого класса. Молодая, эмоциональная, но главное, знающая и умеющая увлечь своим примером, она влюбила нас в Пушкина и Лермонтова, Грибоедова и Гоголя; мы с жаром устраивали на уроках суды над литературными героями (форма, как она по секрету сказала нам, уже устаревшая, но дающая пищу для размышлений), писали нестандартные сочинения, инсценировали «Ревизора», «Недоросля» и «Горе от ума», к слову сказать, Дрон был прекрасным Чацким, да и вообще Почувствовали вкус к литературному слогу
Мне кажется, ей наплевать, тихо сказала я.
На что?
На свой предмет, на нас, на всё Ей же ничего не надо! Каждый урок у нас одно и то же: бубнит лекцию, потом вопросы, потом доклады и сочинение! Хоть что-нибудь интересное бы придумала!
Линка сердится, потому что её сочинения теперь не самые лучшие в классе! это сказал Артём Козинец, невысокий крепыш и мой вечный сосед сзади.
Его суждения всегда выделялись основательность и продуманностью.
И вовсе не поэтому! возразила я.
Действительно, Юлия Александровна всегда приводила в пример мои сочинения как одни из самых лучших, а Удава говорила, что они «слишком эмоциональные», дескать, надо меньше чувств, больше анализа.
Ты замечаешь, что мы спим на её уроках? я села вполоборота, чтобы видеть и Тёмку и Ксюшу с Маринкой. Спим! Дрон делает физику, Илюшка вон газету читает!
Услышав своё имя, Илья Савалёв поднял голубые глаза и почесал затылок: читал он журнал «Футбол», до которого был великий охотник.
Аня маникюр делает, а полкласса на телефонах играют! в запале продолжила я.
Неправда, я в нете сижу! подал голос Саша Крупин, самый красивый мальчик в нашем классе, славившийся пристрастием к интернету и вылезавший туда каждый удобный и неудобный момент. Из-за этого он оккупировал на вечное жительство последнюю парту среднего ряда.
Я имею в виду в общем, пояснила я. А ей же всё равно! Бубнит и бубнит себе под нос Нет, с ней мы литературу знать не будем!
А кому она больно-то нужна, литература? пожал плечами Саша. Тебе одной, наверное, ты ведь в литинститут поступать будешь? Ну, и позанимаешься с Юлечкой дополнительно!
Да дело не в этом! отмахнулась я. Поступать, не поступать Дело принципа! Зачем работать в школе, если тебе наплевать на детей!
Ну, не всем же быть гениями, кто-то просто работает, возразила Ксюша.
Ну, и пускай идёт просто работать с бумажками, а не с людьми, мне не хотелось спорить, но и сдаваться тоже.
Станешь, Линка, великим педагогом и покажешь им всем! воскликнул Тёмыч.
Не чувствую призвания, а без призвания работать с детьми будешь Удавой! буркнула я.
Ленивый спор мог бы продолжаться всю перемену, но за дверью послышался шум, и в кабинет влетела группа парней во главе с Димкой Березиным.
Ну и кто? спросил он, встав около доски, как Пётр Первый.
Она! мальчишка из его класса ткнул в меня пальцем.
Она? в его синих глазах промелькнуло удивление, а я вся съёжилась, не понимая, в чём меня обвиняют.
Ты зачем сплетни распускаешь? грозно спросил он, нависнув надо мной своим двухметровым ростом.
Я не распускаю прошептала я.
Что? он не расслышал.
О чём ты говоришь? строго спросила Ксюша.
Димка мельком глянул на неё и снова перевёл взгляд на мою несчастную фигурку:
Она обо мне сплетни распускает! уверенно повторил он.
Лина не сплетница! так же строго возразила Ксюша.
Лина? вновь удивился он. Что за имя такое дурацкое?
И вовсе не дурацкое! наконец-то и я обрела голос. Полина меня зовут!
Полина? Это другое дело! его взгляд слегка смягчился. Такое старинное имя и сплетничаешь! Не понимаю! он пожал плечами.
Да не сплетничаю я! я не выдержала и тоже крикнула.
А кто придумал, что меня в милицию забирали?! И у меня теперь проблемы из-за этого?! И что Маргоша мои проблемы решает?!!
Я ничего такого не говорила! беспомощно пролепетала я, теряясь под градом незаслуженных обвинений.
Она не говорила! неожиданно сказала Марина.
А кто тогда всё это выдумал?! Димка уже не злился, ему очень хотелось разобраться.
Это я
Ты?!! хором воскликнули Дима, Ксюша и я, глядя на поникшую Марину.
Но я не нарочно Просто сказала, что у тебя серьёзные проблемы, что ты с директрисой о чём-то разговаривал