Пусто.
Что вы делаете! тихо возмутился мальчишка. И вот это он сделал зря. Если бы за собой не чувствовал вины и заподозрил плохое, то стал бы сейчас кричать. Раз таится
Уберите лапы! Я кричать буду!
Поздно, поздно. Сообразил, что неправильно себя ведет, но поздно Я стоял, держа мальчика за руки и лихорадочно соображая. Он пока не дергался, ждал.
И вот когда я почти уж уверился, что перетрусивший пацан сглотнул отмычку, и ничего теперь не поделать не вспарывать же ему живот, как волку из сказки, и не сажать на парашу утром к Островам подойдем, ничего он уже не высидит тут-то Сестра-Покровительница вновь на меня посмотрела. Головой покачала, глядя как я, недотепа, в руках ответ держу, а ничего не понимаю, вздохнула, да и послала просветление.
Я от волнения руки мальчишке сдавил. Потом перехватывать начал правой рукой его левую взял, левой правую, и наоборот. Мальчишка молчал видно, все понял.
Не будешь ты кричать, дружок, прошептал я. Никак не будешь. Даже если пальцы тебе сломаю, промолчишь. Только ты не бойся, малыш, все теперь путем, мы теперь друзья лучшие
Правая ладонь у пацана была холодной! Просто ледяной! Вот и весь ответ.
А сделаем мы вот что, шептал я, лихорадочно вспоминая, как мальчишку зовут. В первый день он назвался, но не до того было, порядок пришлось в трюме ставить, а потом все его только пацаном и окликали. А сделаем мы, Марк, вот что сядем рядышком и поговорим. Тихонько и по-дружески
Не о чем мне с вами говорить! огрызнулся Марк, когда я сгреб его с полки и опустил на свою, нижнюю. Вокруг все тихо оставалось, а если кто и услышал, то подумал, верно, худое. Пускай думают, мне с ними за вагонеткой не идти. Теперь я уверен!
Есть о чем, Марк, прошептал я мальчишке на ухо. Есть. Ты Слово знаешь!
Он чуть дернулся, но я держал крепко.
Нет, ты не спеши, продолжал уговаривать я пацана. Подумай. Ты вторую ночь замок ковыряешь, ничего сделать не можешь. А завтра порт. А потом рудник. Там с тебя цепи и так снимут, не думай. Из рудника выход один, и замков там нет там стражники караулят. Я знаю, я бывал. Так что упустишь шанс не поможет и Слово!
Мальчишка притих.
Ну а снял бы замок? Я тихонько засмеялся. Что дальше? Думаешь, я не могу свой открыть? Потрогай!
Я заставил его взяться за дужку замка, сам быстро нашарил в кармане припасенную на крайний случай щепку прочную, хорошую, еле отодрал от койки, и провернул механизм. Замок тихонько щелкнул, отпираясь.
Понял?
Почему тогда
Почему я здесь? А куда мне податься? Положим, с засовом тоже справлюсь, не велик труд. Дальше что? За борт прыгать?
Шлюпка
Да, да, в шлюпке за сотни миль плыть. Умница. Хочешь сейчас тебя выпущу? Беги Только железяку свою мне отдай кстати, что там у тебя?
Марк сделал вид, что вопроса не услышал. Или вправду задумался?
Тогда что делать?
Порта дождаться. Поведут на канате, дело обычное. Ну и в общем, можно уйти.
Как?
Мальчишка от волнения заговорил громче, и я зажал ему рот.
Тихо! Как не твоя забота. Главное, что вот тогда-то как раз металл нужен, щепкой я только такую ерунду открыть смогу. А придется отпирать хороший, большой замок. Быстро отпирать придется!
Ножом сможете?
У тебя нож? Да наверное. Покажи!
Я сказал и прикусил язык, слишком уж резкой была просьба. И громкой.
Но Марк решился. Что-то прошептал одними губами, я ничего не расслышал. И протянул мне руку.
Ладонь была холодной, словно мальчик несколько минут подержал ее на льду. С замиранием сердца я осознал, рядом со мной и впрямь знающий Слово! А вот сталь теплая, согретая рукой. Не зря говорят Слово лишь живое морозит.
Осторожно, острый! запоздало предупредил Марк.
Зализывая палец, я ощупал нож другой рукой. Короткий и узкий обоюдоострый кинжал. Рукоять из кости, резная. Видимо, хорошая сталь раз пацан не сломал острие и не зазубрил кромку лезвия, неумело ковыряясь в замке.
Годится, сказал я. Дай-ка
Конечно, он не дал. Конечно, я на это и не рассчитывал. Еще секунду я держал лезвие, потом оно исчезло. Растворилось под пальцами, и я схватил воздух.
Тебе все равно придется мне довериться, предупредил я.
Тогда объясните.
Выхода не было.
Слушай, повторять не буду. Нас поведут на канате
Минут через десять я ему все втолковал, не забыв несколько раз напомнить, что нож все-таки придется мне дать. Мальчишка молчал, но у меня сложилось ощущение, что он согласен.