С позиции западной, в конце 20 века это выглядело как предстоящие реформы по освобождению обществ от диктатур власти и, в частности, от прокоммунистических режимов. Но с позиции тех, чьи деды и прадеды совершили революцию, ещё сто лет назад предвосхитившую нынешнее правовое равенство, не зависимое от имущественного положения состоялась самая откровенная контрреволюция, с возвратом российской бонанзы в лоно клановой аристократической синекуры.
Происхождение обезьян от Человека
Надоело, по всей видимости, заниматься поисками ответов на извечные вопросы кто виноват, что делать и быть или не быть. Куда как проще и умиротворённее издавать законы о снятии проблемы с истечением срока давности. Тем более, когда на их место выдвигает современность задачки поинтереснее. Например смотреть или не смотреть?
Впрочем чего же здесь-то гадать? Ответ заложен самой жизнью смотреть однозначно. И смотреть, и слушать, и осязать, и нюхать. И всё без исключения приятное и не очень, нравственное и безнравственное. А не ознакомишься с безнравственностью предстанешь перед ней, при случае, безоружным, не будешь знать, как ей препятствовать, не заметишь, как завладеет она тобой целиком и полностью.
Только тут проблема разделяется надвое. На тех, кто уже вырос до способности самостоятельной оценки с отделением зёрен от плевел, и тех, кто ещё не дорос. А не дорос значит беспрепятственное продолжение слепого подражательства тому, что подсовывают. Но как из тех, так и из других вырастает со временем особая кагорта, которая приступает генерировать собственные варианты того, что предлагается смотреть остальным.
С каким-то неуёмным убеждением стать выше общества, дабы разбудить его, ещё и не прекращавшего смыкать веки от так и не решаемых вопросов что делать и кто виноват, быть просвещённее профессиональных и авторитетных Центров исследования социальных проблем, дабы ещё каким-то особым способом заострить их внимание, и даже вооружить власть, которой и без того вручены все мыслимые и немыслимые мощнейшие средства и широчайшие полномочия.
А есть, оказывается, у таланта неиссякаемый резерв. Изобразить сермяжную правду жизни гораздо глубже и шире, в неожиданных ракурсах и позах, во всех деталях и подробностях, нюансах и штрихах не замечаемых бесталанными обывателями в повседневной мирской суете. Да так, чтобы по-ярче, по-выпуклее, по-смачнее. Дабы не просто смотрели, а вставали и аплодировали.
Только скрадывается при этом деталь куда как по-существеннее: восторженные аплодисменты вызываются одинаково как талантливым воплощением амплуа героя положительного, так и таким же талантливым отражением отъявленного негодяя. Совершенно безотносительно к тому на чём хотелось бы заострить внимание и открыть-таки глаза обществу.
Пошлость и цинизм становятся всё более популярными уже не потому, что именно они наиболее адекватны для восприятия массовому обывательскому менталитету, а оттого, что преподносить их принялись тоже весьма и весьма талантливо, захватывая этим уже далеко не обывателя. Всю звёздную элиту, знающую толк в талантах и восторженно аплодирующую. Не пошлости а талантливой пошлости. Выходит этим самым не только не открываешь глаза на безнравственность, а утверждаешь её в качестве самых сладких моментов бытия.
И настойчиво убеждаешь остальных в том, что сексуальная революция это подлинное раскрепощение натуры, а не закабаление её примитивной ограниченностью, что заниматься любовью нет никаких особых проблем, а лишь бы добраться до сладострастных фрикций, что успешная женщина должна быть не иначе, как стервой, и почему бы в качестве решающей реформы не добиться каждой бабе по свободному мужику и наоборот, а то и узаконить полигамию.
Отчего не снизить возраст официальным лолиткам и лолитикам, не придать правовой статус всем, кто благополучно распрощался с бременем сексуальной ориентации, и доколе держать самую древнюю профессию в подполье. если бестолку с ней бороться.
И таким образом пришли к тому, что если по вопросу происхождения Человека от бога или обезьяны ещё можно спорить, то по возникшей в явном виде тенденции происхождения обезьян от человека уже не требуется ни Дарвиных, ни Церкви.