Захлопнул за ней дверь и подошел к «газону».
Сев за руль, он съехал с дороги и аккуратненько загнал «газон» в кювет. Вылез, деловито поднял капот, вынул ротор из распределителя, а потом одним махом вырвал всю электрическую систему двигателя. Ротор положил в карман, а провода закинул в придорожные кусты.
Лена сидела в кабине, в отчаянии закрыв лицо руками.
За «шкодами», перекрывающими трассу, уже скопилось множество машин.
Карцев подошел к лежащему парню. Парня рвало. Сквозь рвотные спазмы и рыдания парень все спрашивал и спрашивал:
– За что? За что? За что?..
– Айда, Серега. Время – деньги, – сказал Карцев. Они сели в кабины и одновременно стали разворачиваться.
Тронулись с места и остальные машины, которых застопорил этот случай.
Они объезжали лежащего на асфальте плачущего парня и поглядывали на макушку кабины его «газона», которая теперь жалко и нелепо торчала из придорожного кювета.
* * *
Ночная стоянка дальнорейсовиков, или, как их называют, «дальнобойщиков», всегда организуется с максимальным комфортом.
«Шкоды», «МАЗы», «КАМАЗы» с громадными фургонами и рефрижераторами в сгущающейся темноте напоминают усталое стадо слонов на ночном водопое. Все они из разных городов и разными маршрутами завтра утром продолжат свой путь, но водители уже по многу лет знают друг друга и поэтому с удовольствием собираются перед сном в один тесный кружок.
Чего только не наслушаешься на таких стоянках! Вот и сейчас, в свете фар одной машины, сидят человек шесть-семь и слушают Серегу.
Неподалеку, метрах в пяти, Лена и Карцев что-то разогревают на газовой плите.
– Возил я тогда одного генерала на «ЗИМе»... – говорил Серега. – А у него дочка... Отпад полный! Ну и началось у нас с ней... Я – в порядке: девятнадцать лет, сапожки хромовые, гимнастерочка диагоналевая, бриджи с напуском... То, что доктор прописал! На танцах– король!.. Бабы – крутым кипятком!..
Все заржали. Карцев мрачно посмотрел на Серегу. Попробовал нацедить воды из бокового бачка – воды не было.
Серега выждал паузу и сказал:
– Короче. Вызывает меня генерал: «Пушкарев, прошу, не как генерал сержанта, а как мужчина мужчину, – женись! Единственная дочка... То... се, пятое, десятое... Все тебе будет!» – «Товарищ генерал-майор, – говорю, – не могу». – «Почему? Я тебе за нее „опель-капитан“ даю!» Был у него трофейный «опелек»... Я на своем: не могу... «Да что ж ты, мать-перемать?!» – «Любви, – говорю, – нету! А если что у нас и было, так сами понимаете, товарищ генерал-майор, сучка не захочет, кобель не вскочит...» Он за пистолет – в трибунал, кричит, заживо сгною!..
– Хватит трендеть, – оборвал его Карцев и протянул канистру. – Принеси-ка воды лучше.
Все захохотали уже над Серегой.
– Ну погоди, Витек...
– Я кому сказал!
– Нацеди вон у меня из бачка, – сказал один водитель Карцеву.
– Ничего. Мой Серега знает свое дело туго. Раз сказано...
Поникший Серега встал, взял канистру и побрел за водой.
– Давай, Серега, возвращайся скорей! – крикнули ему. – Доскажешь...
Карцев вернулся к Лене:
– Сейчас будет вода...
Она посмотрела на Карцева, словно увидела его впервые.
– Господи, какие же вы жестокие! Как же ты можешь так?!
* * *
И снова дорога...
И снова серый бетон трассы перед глазами... Снова впереди номера Серегиного фургона...
– Ты что молчишь? Укачало?
– Да нет... Думаю.
– О чем?
– Обо всем... – Лена скучно посмотрела на бегущий назад перелесок. – Не нужно мне было срываться с места... Не нужно.
* * *
В этом городишке трасса была главной и единственной асфальтированной улицей.
У поста ГАИ стояла «шкода» с фургоном. Около нее маялся водитель. Увидев приближающиеся машины Карцева и Пушкарева, он выскочил на шоссе и отчаянно замахал руками.