Фонарь замолчал, подбирая дальнейшие слова и ожидая реакции сталкера.
И что?
Фонарь надул щеки и с виной в голосе заговорил:
Мужик налетел на меня с монтировкой, я отреагировал как смог. Не подставлять же башку под железку, правда? Все так быстро произошло, один удар и все Так бы любой поступил на моем месте.
Убил?
Фонарь уронил тяжелый подбородок на грудь, словно провинившийся в воровстве конфет ребенок.
Метил ему в плечо, он дернулся попал в сердце.
Кобальт не мог собрать мысли в кучу. Слишком много событий для одного дня. Дружинники, летучая тварь, Батя, Витька и теперь этот еще
А мне зачем все это говоришь? спросил он. Иди, Бате докладывай.
Ты знаешь правило: если убежище жилое не трогаем. А мы еще и человека убили. Батя будет в ярости.
Скажи, это была самооборона. Сейчас уже ничего не поделаешь. Улов хороший, нормально заработаем на продаже. Так что забудь и наслаждайся.
Кобальт собрался уйти, но Фонарь, сделав шаг в сторону, перекрыл ему дорогу, нервно покусывая распухшую нижнюю губу.
Это еще не все.
Они поднялись на третий этаж, в школу. На часах уже десять вечера, поэтому кроме напарника Фонаря узколобого, но надежного, как скала, простака Барни, здесь никого не было.
Вот, Фонарь указал на сидевшего за столом с игрушками мальчишку лет десяти.
Поймав на себе смущенный взгляд Кобальта, Барни неуверенно пожал плечами и пробубнил:
Не могли же мы его там оставить.
Мальчик внимательно посмотрел на Кобальта, на его лице не отражалось ни толики страха скорее живой недюжинный интерес.
Здравствуйте, я Локус Алмазов, мальчик непринужденно улыбнулся. А вы?
Привет. Дмитр то есть Кобальт.
Что это на него нашло? Растерянность при виде обычного мальчишки?
Очень приятно познакомится, Кобальт. Вы тоже сталкер, это здорово. Мне нравятся сталкеры. Смотрите, я вас нарисовал.
Он того, походу, шепнул на ухо Фонарь. Отсталый. Это и понятно, всю жизнь в убежище прожил.
Ясно, Кобальт вздохнул. Кто нибудь еще знает?
Никому не говорили, в унисон ответили сталкеры.
Что нам делать то? спросил следом Барни. Я уже полдня тут с ним сижу. Жрать хочу.
А я причем? возмутился Кобальт. Вы наворотили, а я теперь должен разгребать?
У тебя жена школой заведует и детишек по семьям распределяет. Может, возьмет его кто? предложил Фонарь.
Ты и ее решил впутать?
Коб, ну помоги, христом богом прошу, взмолился Фонарь. Накосячили мы.
Кобальт оглядел двух растерянных коллег, напоминавших нашкодивших малышей. И почему, когда что то происходит, они идут к нему, а не к Бате, кто и должен решать эти проблемы? Хотел бы Кобальт копаться в чужом дерьме, занял бы должность заместителя, но ему этого не нужно своего столько, что век не разгрести. Надоело
Пусть они все к чертям от него отстанут!
Ладно, блин, Кобальт покосился на мальчишку. Взгляд у того был нездоровый, какой то излишне доброжелательный и легкомысленный. А у него, между прочим, отца убили, и мальчик не мог этого не знать. Кобальту доводилось видеть людей, просидевших многие годы под землей, и первая их реакция после выхода на поверхность сильно далека от той, что он видит сейчас, он утянул Фонаря в соседнюю комнату, где располагался склад с игрушками. Нельзя его к другим детям. Как его отец воспитывал непонятно. Может пацан вообще не приспособлен к жизни с другими детьми. Его надо изолировать пока и поискать родственников.
Профессор Игнатов, громко сказал мальчик.
Кто это? спросил Барни. Твой родственник?
Мне надо к нему. Он меня ждет.
Кобальт обратился к Фонарю вполголоса:
Брата жены моей знаешь?
Ага, электрик тот очкастый.
Отведи пацана к нему, скажи я попросил присмотреть. Пусть пробьет имя по своим связям. Может этот профессор кремлевский или еще откуда. Пусть приедет и заберет его.
Фонарь поблагодарил Кобальта за помощь и пообещал сделать все, как он сказал.
Напоследок Кобальт взглянул на Локуса. Показалось, что мальчик слегка кивнул ему и даже подмигнул.
***
Кобальт пропустил поворот, ведущий к квартире, поднялся по широкой мраморной лестнице на третий этаж к высоким парадным дверям. Существует немало способов проникнуть наверх, минуя данные двери они скорее являются условной границей, отделяющей жилую зону от необитаемой. Электричества наверху нет, грязь, сырость, по пустым коридорам хозяйничает ветер. Есть официальный указ, запрещающий гражданам подниматься в нежилую зону без надобности, но его мало кто соблюдает, потому как контролировать особо некому. Детишки любят играть там в прятки. Взрослые, чтобы отвадить отпрысков, пугают их кишащими наверху привидениями и тварями.