Вика вообще существовала в условиях некоторой данной данности. Солнце светит с неба, зимой падает снег, мэрия принимает решения. От того, что на солнце набегали облака, зима выдавалась бесснежной, а река, как этим летом, выходила из берегов ничего кардинально в этом мире не менялось. Временным неудобством больше или меньше не стоит того, чтобы обращать внимание. И уж тем более странным было иметь мнение по поводу каких-то там городских законов. Она никак не влияла на то, чем там люди занимаются в управе, и не видела никакой связи между их деятельностью и своей жизнью.
Мнение? переспросила она, чтобы выиграть время и придумать, как она хочет выглядеть в этой ситуации.
Да какое у нее мнение вздохнул Эдик.
Не надо так, тихо сказала мать.
Да я как-то не думала призналась Вика. Это так важно?
В твою ягодичную мышцу собираются вогнать чип, а тебе неважно? осклабился Эдик.
В мою?! в голосе у Вики обозначилось искреннее беспокойство.
В твою, подтвердил Эдик. Выбирай, в левую или в правую?
Прекрати! скомандовал отец. Вика, нужно будет это сделать на этой неделе.
К этому моменту у Вики внутри созрело некоторое возмущение. В центре мысленной картинки она по-прежнему видела себя в непринужденной, но изящной позе. Однако вместо романтичного, шикарного или просто веселого окружения она вдруг обнаружила склизкое зеленое щупальце, тянущееся сзади к ягодичной мышце. Связь между ее жизнью и городской управой неожиданно стала остро очевидной.
Я не стану! сказала Вика. Что за бред?
Никаких отчетливых планов на собственную ягодицу Вика не имела, но вшивания в нее чего-либо по решению кого-либо точно в них не было. Она даже поерзала, поплотнее вжимаясь в кушетку.
Выбора нет! начал сердиться Анатолий Антонович. К концу месяца начнут задерживать, как вы тогда запоете? Сейчас нельзя
Как раз сейчас и можно! Эдик встал и даже вытащил руки из карманов, чтобы подкрепить слова жестом. Потом будет поздно! Приходит время сказать «нет»!
Это прозвучало неплохо. Эдик уже видел себя на крыше какого-нибудь автомобиля перед собранием сограждан.
Есть предел!
Я не буду вытаскивать тебя из кутузки! поднявшись навстречу, пригрозил в ответ отец, но темницей настоящего бунтаря не напугаешь.
Всех не запрешь! воскликнул Эдик.
Вика! снова попытался вовлечь дочь в дискуссию Анатолий.
Вика чувствовала себя так, будто оказалась персонажем какого-то триллера: сзади подбиралась с нехорошими намерениями городская управа, прямо перед ней ближайшие родственники приобретали вид обезумевших зомби. Однако у персонажа был сценарий, в котором написано, что случилось дальше. У Вики сценария не было.
Что «Вика»? спросила она, болезненно осознавая, что она не главная героиня триллера, а из тех тупых, которых съедают первыми.
Скажи мне, что ты пойдешь и поставишь чип! То есть Устройство! Анатолий был уже не на шутку раздражен.
Вика чуть ли не впервые в жизни оказалась ответственной за принятие какого-то судьбоносного семейного решения. И ей это совершенно не понравилось. Как если бы вовремя посадки самолета пилот вдруг завел ее в кабину и спросил: «Выпускать закрылки или нет? Говори быстрее! Сейчас или позже?» При всем желании быть решительным и разумным, на такой вопрос не ответишь, потому что не знаешь, что такое закрылки и зачем они нужны.
Вика видела себя кем-то наподобие суслика, который вытянулся вверх глянуть через кочку и обнаружил, что там буря: ветер дул в нос, наползали черные тучи, в глаза летел песок, а мимо выдранная из земли трава. Она и сделала то единственное, что только и мог сделать суслик юркнула обратно в норку.
Да не буду я ничего! выпалила она, пытаясь отступить в привычное, понятное и удобное.
Это же модная как это говорится фишка! В телефоне можно будет смотреть Приложение там пытался встать на позиции молодого поколения отец.
По-твоему, любое приложение, какое выйдет сразу топовое?
А разве не так? спросил отец, искренне уверенный, что молодежь ведет себя не умнее падких на блестящее сорок.
Ты меня прости, папа, но это дичь какая-то. Это уже давно не так!..
Так Анатолий Антонович устарел прямо во время попытки стать современным.
Виктория! воззвал он так, словно настоящая Вика спряталась где-то глубоко внутри головы его дочери и поэтому плохо слышала.