Только продуктивное мышление, допускающее возможность обмена его инструментальным обеспечением и результатами, в состоянии на уровне социального взаимодействия людей обеспечивать адекватность представлений об окружающем мире и внутреннем мире человека. Следовательно, по определению, эволюционный процесс формирования продуктивного мышления есть, в сущности, процесс формирования интеллекта [20]. Опять же с учётом упомянутого в предыдущем разделе книги соотношения личностного и общественного интеллекта в процессах их формирования при наличии глубокой обратной связи.
Исторически складывавшееся образование с самого начала, а в особенности со времен Аристотеля, носило директивно-репродуктивно-прецедентный характер. Оно несло в себе элементы логики и, следовательно, понятийности и продуктивного мышления. Потому и породило дальнейшее развитие научного мышления, по определению структурированного в своей основе. От Плиния до Ньютона и от Архимеда до Менделя. Однако носители этих формирующихся структур продуктивного мышления, пользуясь ими, сами не занимались трансляцией их в явном виде. В результате образованию, на уровне коллективного бессознательного, для которого архетипом являлись интеллектуальная успешность и реальная образованность, пришлось приступить к трансляции путей (способов) и результатов научной деятельности классиков научного мышления. Это самое коллективное бессознательное предполагало, что виртуальное сотрудничество с классиками в процессе образования будет содействовать формированию структуры научного продуктивного мышления на личностном уровне обучающихся.
В результате в последние несколько десятилетий состоялась формализация феноменологического описания структуры научного продуктивного мышления и, следовательно, тождественной ей структуры научно-познавательной интеллектуальной деятельности [19, 20]. В варианте грубой блочной модели эта структура с некоторыми терминологическими уточнениями может быть представлена схемой рис. 2. Она представляет собой не что иное, как фреймовую запись алгоритма научно-познавательной деятельности.
Здесь необходимо внести уточнение. На уровне обыденного сознания большинство людей понимают термин «алгоритм» как некий деятельностный шаблон [9, 10], представляющий собой «предписание алгоритмического типа». Последнее порождение канцелярита может быть, например, «утверждённым руководством организации алгоритмом отчёта о командировке». В работе [20, С. 46] было сформулировано определение закона как «модельного представления о необходимой, существенной, устойчивой и воспроизводимой причинно-следственной связи между явлениями». Это определение справедливо и для явлений мира, окружающего человека, и для явлений его внутреннего мира. В таком случае очевидна взаимосвязь алгоритма и закона, позволяющая дать строгое определение алгоритма, принципиально отличающее это математическое понятие от определений деятельностного шаблона [20, С. 49]: «Алгоритмом называется точное описание последовательности элементарных операций, связанных между собой необходимыми, существенными, устойчивыми и воспроизводимыми причинно-следственными связями, системно обеспечивающими неотвратимое достижение поставленной цели». В таком случае алгоритм необходимо связан с осознанием как последовательности шагов и её природы, так и деятельности в пределах каждого конкретного шага. При этом каждая стрелка, указывающая необходимую последовательность действий на рис. 2, является отражением соответствующего закона, связывающего два последовательных действия. Отсюда следуют жесткость и неотвратимость алгоритмизированной деятельности, обусловленные строгостью диктующих ее законов.
Рис. 2. Схематическое представление процессуальной структуры научно-познавательной деятельности
Именно поэтому алгоритм является инструментальной основой интеллектуальной деятельности, обеспечивающей формирование и трансляцию научного знания.