Тебе надо отдохнуть, завершив манипуляции, произнесла женщина и пропала из поля зрения Грона. Он еще какое-то время слышал ее тихий голос, но очень скоро сон одолел Грона. Женщина посмотрела на него и вздохнула. Позже решим, кто ты: Грон или Олег.
Глава 5
Грон не знал, сколько он провалялся в постели. Его тело, подчиняясь воле старухи, восстанавливалось неохотно. Женщина приходила рано утром, когда рассвет только-только вступал в свои права и дыры на прогнившей крыше становились заметны. Второй раз она появлялась, когда небосвод окрашивался темнотой, и прорехи над головой Грона поглощала ночь. Так повторялось изо дня в день и напоминало некий ритуал. Старуха, что-то нашептывая, быстро вливала жидкость в рот Грона и уходила, оставляя его наедине со своими мыслями.
Казалось, что ему просто выделили время, чтобы обдумать и осмыслить происходящее, но на самом деле вопросов становилось все больше, а ответы отсутствовали вовсе. Несколько раз Грон пытался заговорить с женщиной, но она всегда отвечала одной фразой: «Еще не время».
Наступил день, когда старуха не пришла, что нарушило привычный распорядок Грона. Солнце уже давно бесцеремонно проникло в щели крыши, а хозяйки дома все не было. Грон решил, что необходимо вернуть власть над собственным телом и выяснить, что же случилось за пределами его комнаты. Голова едва оторвалась от ложа, а лицо Грона уже покрыла испарина, грудь сдавила тупая боль, в глазах предательски потемнело, но он не собирался отступать. Грон вновь и вновь делал настойчивые попытки расшевелить себя и подняться и, вскоре его усилия увенчались успехом. Тяжелая шкура, прикрывающая израненное тело, наконец, была скинута и Грон, ухватившись за край массивного стола, медленно сел. Пару минут он боролся с желанием распластаться обратно на ложе и прекратить пытку нарастающей болью.
Помогая рукой, Грон с трудом опустил на пол перевязанную тряпками ногу. После недолгого отдыха, вторая конечность тоже приняла вертикальное положение.
Покачавшись, Грон сделав глубокий вдох и, немного наклонившись вперёд, рывком поднялся. Моментально закружилась голова, к горлу подступила удушающая тошнота, а перед глазами заплясали разноцветные пятна. Правая рука, потеряв опору в виде кровати, панически зашарила вокруг. Онемевшие пальцы наткнулись на что-то жесткое и тут же вцепились мертвой хваткой в спасительную твердь. Грон сделал несколько неуверенных шагов, но его тут же начало заваливать в сторону. Раненая нога едва слушалась, и он просто тащил ее за собой. Грону стоило невероятных усилий, чтобы не рухнуть на грязную поверхность, после чего подняться он уже не смог бы.
Голова гулко ударилась о стену, но именно это препятствие уберегло Грона от падения. Уткнувшись в перегородку, какое-то время ему пришлось бороться с изматывающей болью. К великой радости Грона вскоре он почувствовал, что мучительные судороги немного сдали свои позиции, но едва он продолжил движение, как в пульсирующие виски ворвались голоса. Кто-то громко о чем-то спорил, почти срываясь на крик. Грон оторвался от стены и осмотрелся.
Крохотная комната с одинокой кроватью, грубый стол с десятком деревянных затертых мисок и разнокалиберных кожаных мешочков с непонятным содержимым. Над жестким ложем натянута веревка с пучками сухих трав. Взгляд Грона остановился на кровати, которую он недавно покинул. Шкура, так долго защищавшая его от холода, валялась на полу, а ложе зияло овальной прорезью, на предназначение которой указывал одуряющий запах испражнений. Грон едва сдержал нахлынувший рвотный позыв, придавший ускорения слабому телу. Придерживаясь за стену, Грон направился к дверному проему, прикрытому грубой шкурой.
Миновав мохнатый полог и оказавшись в соседнем помещении, Грон вдохнул полной грудью, поймав себя на мысли, что к нему ощутимо быстро возвращаются силы. Не желая прерывать поток свежего воздуха, Грон довольно уверенно потянулся к выходу, когда его остановил грубый голос, долетевший с улицы.
Ведьма, ты ведь знаешь, что с тобой будет, если это окажется ложью.
Грон замер на середине пути. Осматривая аскетичную обстановку комнаты, он лихорадочно решал, что ему делать. Значительную часть помещения занимала почерневшая печь, возле которой приютилась жесткая лежанка. Около покосившегося стола три табурета и открытый шкаф, на полках которого теснилась кухонная утварь, холщовая тара и чем-то наполненные разнообразные емкости. Единственное скромное окошко, затянутое желудком животного, слабо справлялось с функцией освещения. Грон, как ему казалось, быстро покинул центральную часть комнаты и, прижавшись к стене, постарался унять сбившееся дыхание. Мутная пленка оконного проема не позволяла рассмотреть, что происходит на улице, но в этом Грону помогла едва заметная щель в стене.