Каррис лишь кивнул в ответ. Признаться, он очень сомневался, что его учитель, несмотря на гордое окончание его имени, действительно обучался в Латионской академии. Но, конечно же, он и виду не подал о своих сомнениях.
Я слишком многим обязан мессиру Каладиусу, чтобы покинуть его теперь. Может быть позже мы отправимся вместе, может быть однажды он сочтёт, что я готов к самостоятельному пути, но пока что я чувствую, что должен остаться рядом с ним. Ваш совет хорош, и он исходит от доброго сердца, но я не могу принять его.
Что ж, это достойный ответ, уважительно кивнул Доруман. Приятно видеть такую преданность в столь молодом человеке. Могу лишь сказать, что отчасти я даже рад этому, поскольку ваше общество является для меня необычайно приятным и разнообразит мою одинокую жизнь. Не держите зла на старика, если мои советы показались вам неуместными или бестактными. Всё это оттого, что меня крайне волнует ваша судьба.
Благодарю вас, мессир, за это от всего сердца. Уверен, что вскоре всё образуется. Мессир Каладиус умный и ответственный человек. Ему нужно просто дать время.
***
Увы, но знай юноша получше историю Клайдия Сарамаги, он вряд ли спешил бы с подобными заверениями. Мессира Каладиуса всё больше затягивало в круговорот богемной жизни. Он всё чаще возвращался домой уже под утро, чтобы потом проспать большую часть дня. Бывало так, что Каррис вообще не видел учителя целый день.
Это не могло продолжаться долго рано или поздно что-то должно было случиться. Каладиус, которого так и хочется назвать Клаем, столь сильно он был похож на себя-прежнего, вновь ходил по грани, заводя интрижки с замужними дамами, играя в карты по-крупному, водя знакомства с сомнительными личностями. Хвала богам, он хотя бы не посещал притоны и бордели, но и то главным образом потому, что их уровень был гораздо ниже столичного.
Зима медленно уходила, во всяком случае, если верить календарю, но погода пока ещё продолжала быть суровой и снежной. За всё то время, что они провели в Токкее, Каррис так и не обзавёлся друзьями, если не считать мессира Дорумана. С какого-то времени он вовсе перестал бывать в свете и сопровождать своего наставника. И именно поэтому он никак не мог повлиять на него, остановить от неверного шага.
Однажды ночью, когда Каррис, по обыкновению, спал, накрытый книгой, с которой он уснул, в дверь его без стука ворвался Каладиус. Свеча, горевшая на столике у кровати, ещё не оплыла окончательно вероятно, был час или два после полуночи. Мгновенно проснувшийся юноша с тревогой вгляделся в белое лицо вошедшего, понимая уже, что случилась беда.
Мы должны уезжать, без предисловий и обиняков объявил Каладиус.
Что стряслось? спросил Каррис, понимая, что ответ ему не понравится.
Я убил человека, просто ответил маг, утирая пот со лба.
Как? ужаснулся юноша.
Всё было честно. Это была дуэль между двумя благородными дворянами. Он сам вызвал меня.
Но если это была дуэль
Дуэли в Палатие, как, впрочем, и везде, были под официальным запретом, но запрет этот был скорее формальностью, поскольку дворяне дрались несмотря ни на что, и правила чести здесь были важнее королевских законов. Время от времени власти устраивали показательные суды над дуэлянтами, но они, как правило, носили совершенно декоративный характер обвиняемые отделывались штрафами, а народная молва возносила их едва ли не в ранг героев.
Она случилась без свидетелей, коротко ответил Каладиус. Ради всех богов, парень, вылезай уже из-под одеяла! Я велел заложить экипаж.
Как это без свидетелей? озадаченно спросил Каррис, пытаясь попасть ногой в штанину. Где же были секунданты?
Какие секунданты, чудак? нервно фыркнул бретёр. Этот олух застал меня в спальне с его женой. Какие там секунданты счастье ещё, что я успел схватить шпагу, потому что этот невежа, кажется, просто собирался проткнуть меня, словно какого-нибудь рябчика! Клянусь честью, я дрался с ним совершенно голым! Уверен, что со стороны это выглядело презабавно!
Каладиус разразился смехом, столь же нервным и даже отчасти истерическим, однако у Карриса не было ни малейшего желания вторить ему. Он продолжал лихорадочно натягивать одежду. Закончив, он принялся собирать самое ценное книги, которых теперь было несколько больше, чем вначале, поскольку он смог прикупить с полдесятка в местной лавке.