Натэла, которой Нина, сморкаясь и всхлипывая, рассказала о том, как решила навестить «больную» бабушку и как их с Максимом выгоняли, долго молчала. Нина испугалась, что связь прервалась, истерически закричала в трубку:
Марнэули! Мирэсухэ! Марнэули!!! (Марнеули! Ответьте!)
Ар квирили, мэ мэсэис тквэн (не кричи, я тебя слышу), спокойно сказала мама на том конце провода. Выходи за этого Максимилиана и вселяйтесь в квартиру. Хоть с милицией. Комната твоя. Но бабушка права, что ночевать вас не оставила, семью позорить не позволила. В нашем роду, Ниночка, женщины ведут себя достойно.
А как же обычай? всхлипнула Нина. Ну, когда жених похищает невесту
Так похищает, а не в дом к ней рассмеялась мама. А перед этим с родственниками её договаривается, да и невеста знает, что её украдут, только не знает в какой день. Это вроде помолвки. Только крепче и честнее. Помолвку расторгнуть можно. А украденную невесту родителям вернуть, даже если к ней не прикоснулся, это для девушки позор и родителям её бесчестье. Так не поступают. Бабушка твоя права.
После разговора с мамой на душе стало ещё тяжелей. Свадьба, свадебные торжества, гости Это ведь праздник. А у них с Максимом праздника не будет, будет противостояние. Борьба за право жить в её собственной комнате! Она не хочет так. Со свадьбой придётся подождать. Сперва она наладит отношения с родственниками, которые как маятник: качаются то в одну, то в другую сторону.
Максим куда-то пропал и не звонил, что было очень кстати: ей не придётся объясняться, не придётся отказывать в близости. В последнее время Нине слишком часто приходилось объяснять и оправдываться, а Максим, балагур и весельчак, перестал балагурить и улыбаться.
Выждав для верности три недели, Нина позвонила бабушке Зине. «Здравствуй, милая, обрадовалась бабушка. Не звонишь, не приезжаешь Ты никак обиделась на бабушку? Не обиделась? Сегодня приедешь? Вот и ладушки. А я как знала, тесто поставила, пироги затеяла Как знала, что внучка в гости пожалует!»
У Нины отлегло от сердца.
А дальше начались чудеса. Бабушкин племянник и Нинин двоюродный дядя успел за эти три недели оформить официальный брак с гражданской женой, с которой жил семь лет и у которой был от него ребёнок, шестилетний Владик с синдромом гиперактивности, иначе говоря, с неуравновешенной психикой. Ему и отдали Нинину комнату.
Бабушкино предложение жить с ней в её комнате Нину разозлило.
Чего надулась, как мышь на крупу? Плохо тебе с родной бабушкой? Мешаю я тебе?
Я буду жить в своей комнате. Я замуж выйду! Нина в ярости топнула ногой. Пусть Владик с тобой живёт, а я буду отдельно.
Бабушка не обиделась, покачала головой:
А ко мне зачем пришла? Я что ли комнату твою заняла? К Кирьке иди, на него ногами топай. Я ему не указ, он меня не слушает. С Иркой тоже бесполезно говорить, нешто она против Кирьки пойдёт?
Кирька, Кирилл Николаевич, выслушав Нину, рассмеялся. И добавил зло:
Ты вот что, племяшка Ты говори, да не заговаривайся. Я здесь всю жизню живу, и жена моя со мной, и ребенок. А ты мне кто такая? Седьма вода на киселе Комнату ей освободи! Ты выпила, что ли, Нина? С трезвых глаз огород не городила бы. Ступай откуда пришла, живи где живёшь, а ко мне не суйся.
Я не к тебе, я к бабушке пришла! выкрикнула Нина.
Вот и иди к бабушке к твоей, кто тебе не даёт? Иди! И распахнул перед Ниной дверь.
К слову, на регистрацию в квартире Кириной жены Нина согласия не давала, но той и не нужно было согласия. Светлана на московскую прописку не претендовала (так сказал Киря, и Нина ему не поверила), жила с ребёнком в подмосковной Щербинке, в квартире родителей. Киря обретался то там, то здесь, что устраивало всех. Теперь Светлана проживала в квартире законного мужа, с их общим ребенком, имея на то право. Как и сама Нина жила со своей матерью.
Комнат было четыре. В одной жила бабушкина сестра, другую заняла Нинина бабушка, обманом выцыганив у шестнадцатилетней внучки согласие на прописку в квартире. Согласие было скреплено Нининой собственноручной подписью и заверено печатью нотариуса, всё честь по чести, по закону. Не подкопаешься. Третью проходную гостиную, в которой раньше жила бабушка захватили Киря со Светланой. В четвёртой, бывшей Нининой, квартировал Владик, которому с его диагнозом полагалась отдельная комната.
Нина подозревала, что диагноза никакого нет, просто мальчишка избалован сверх меры. Комнату Киря занял основательно: кровать, шкаф, письменный стол, к стене привинчена шведская стенка, пол застелен ковролином. Теперь его оттуда не выгонишь.