Не думаю, чтобы он стал проявлять свои истинные чувства.
— И ты совсем не понял, что он за человек? — прищурившись, спросила Алисанда.
— Почему же? У меня сложилось такое впечатление, что вкуса Гагериса по части развлечений сэр Оризан не одобряет. — Мэт сдвинул брови, задумался. — Если честно, мне кажется, что он вообще поведения Гагериса не одобрял. В особенности, как я думаю, он его не устраивал в качестве будущего супруга принцессы, которую сэр Оризан дал клятву охранять.
— Верно! — вскинула голову Алисанда. — Для истинного рыцаря превыше всего целость и сохранность того человека, которого он призван охранять, ведь так?
— В особенности, — подчеркнула Химена, — если этот человек ему нравится.
— С чего бы это ему нравилась Розамунда? — хмыкнул Рамон. — Она ненамного симпатичнее, чем ее будущие родственнички.
— Как ты можешь так говорить! — возмутилась Химена. — Бедная девочка едва ли пару слов произнесла за все время обеда!
— Но когда она эти пару слов произносила, звучали они довольно-таки резко, — заметил Рамон.
— Резко она говорила только с Брионом, а в него она явно влюблена, — возразила мужу Химена.
— Ты так думаешь? — удивленно взглянул на мать Мэт.
— И я так думаю, муж мой, — улыбнулась Алисанда. — Быть может, Розамунда пока сама этого не знает, но это видно по ее взгляду, по наклону головы, но более всего — по той резкости тона, с какой она обращается к желанному, но недоступному для нее мужчине.
— Теперь он для нее вполне доступен, — негромко произнес Мэт.
Повисла пауза. Химена и Алисанда обдумывали последнюю фразу Мэта. Глаза их наполнились ужасом. А потом они дуэтом воскликнули:
— Нет! Ты не можешь думать, будто она приказала убить Гагериса!
— Эта девочка не могла... не могла...
— Еще как могла, — ответил матери и жене Мэт. — Вы задумайтесь на минутку, дамы... Вы бы пожелали выйти замуж за Гагериса?
— О, конечно же, нет! — возмущенно отозвалась Алисанда.
— Но это вовсе не значит, что я была бы готова его убить, — добавила Химена.
— Мама, ты — не средневековая принцесса, принесенная в жертву международным отношениям, — урезонил мать Мэт. Он знал, что принц Туленский умер и что после его смерти Розамунда фактически стала правительницей этой провинции, хотя сейчас Туленом правила в качестве регента ее мать. Однако скорее всего уговор покойного отца Розамунды с Драстэном нарушить было нельзя — нельзя, покуда был жив Гагерис. — Я бы сказал, что весьма вероятен такой вариант, что Розамунда наняла кого-то для убийства Гагериса, чтобы не выходить за него. На самом деле, если вспомнить о том, каково было представление Гагериса об утехах, вполне можно бы счесть такое решение принцессы преждевременной мерой самозащиты.
Наступила новая пауза.
— Честно говоря, я не смогла бы ее обвинить, — призналась Алисанда.
— А Брион влюблен в Розамунду? — высказал очередную мысль Мэт.
— Вот об этом судить труднее, — отозвалась Химена. — Он так легко раним — по крайней мере раним словами Розамунды...
Она не договорила и задумалась.
— Ты верно сказала, любимая, — подхватил Рамон. — С братьями он достаточно резок, им он спуску не дает, а ей он сумел только возразить, да и то, похоже, с болью.
— Верно, с Розамундой он оборону держит иначе, — согласился Мэт.
— Да, пожалуй, можно заключить, что он тоже в нее влюблен, — задумчиво проговорила Химена. — Но так же, как она, Брион стал бы отрицать это.
— Между тем он мог бы убить своего брата и тем самым, по своим понятиям, защитить Розамунду, — высказал предположение Мэт.
— Да, и после смерти Гагериса самым очевидным наследником становится он, — подтвердила Алисанда.
Во время очередной паузы все думали об одном и том же.