А в это время на резном подоконнике царской столовой сидели вороны. Те самые, которых только что Захар вышвырнул из Великании. Вороны молчали. И знаете почему? Они потеряли дар речи от возмущения. И знаете почему? Потому что царь Бекон чётко сказал, что последние новости ему принесла на хвосте сорока.
Понимаете? Сорока! Какая-то выскочка. Всё дело в том, что наши (теперь уже знакомые) вороны вели журнал. Это было устное непечатное издание под названием «Свежие Сплетни». И у ворон на новости и сплетни была полнейшая монополия. Монополия на новости это значит, что никто-никто, кроме ворон, не разносил новости по всем лесам и полям постоянно и так активно, как вороны. Но вот, какие-то сороки, посмотрев на ворон, завели своё непечатное издание под названием «Болтливый Вестник».
И две вороны сидели на подоконнике с открытыми клювами в негодовании. Негодование это крайнее возмущение, а возмущение это почти что негодование. (На всякий случай, чтобы вы знали). Вдоволь намолчавшись, они, наконец, улетели в лес и приземлились на толстую ветку.
Нужно что-то предпринять. Иначе сороки станут главными сплетницами, прокаркала первая ворона.
Нужно сделать то, что никто еще не делал, предложила вторая ворона.
Тогда давай возьмём у кого-нибудь интервью, сказала первая.
Как мы его возьмём? Оно лёгкое? Сможем ли мы унести его в клюве? Оно красивое? Его надо прятать или показывать? Нам будут завидовать скворцы? Оно съедобное твоё интервью? затараторила вторая ворона.
Ха, подруга. Интервью Его нельзя взять.
Но ведь ты сама сказала возьмём интервью
Это такое выражение. Взять интервью это значит найти какую-нибудь интересную личность и задать ей вопрос. Много вопросов.
Вы, пожалуй, хотите спросить, как же звали наших знакомых ворон? Но проблема в том, что никто не знал их имён. Они никогда никому не представлялись. Они называли друг друга не иначе, как «дорогуша», «милочка», «подруга» и прочее, и прочее. Бестолковые вороны всё время болтали о несчастиях или радостях других жителей во всех подробностях. Но так и не сказали никому своих имён.
Потому мы будем называть их математически ворона 1 и ворона 2. И вот эти 1 и 2 полетели брать интервью на ближний водопой. Это было озеро с чистой питьевой водой. Где-то глубоко били подземные ключи, и озеро не пересыхало даже в сильную жару. На поверхности озера колыхались и светилось яркие лимонные кувшинки, как будто маленькие солнышки. По всему берегу шелестел высокий камыш и рогоз, клонили свои длинные гибкие ветви плакучие ивы.
Вот, вот она и всё её семейство! Смотри! Там на воде маленький челнок. У этой водяной крысы мы и будем брать интервью, решили вороны.
Почти у самого берега, на воде, привязанная к камышу, стояла небольшая лодочка из листьев кувшинок, сшитых прутиками стрелолиста. К челноку был прикреплён плот, крепко связанный из сухих тростниковых палочек. Юркая мышь таскала откуда-то из травы свои пожитки и грузила их на плот. Ей помогали многочисленные мышата. Всё семейство сначала гуськом, друг за дружкой, исчезало в траве, где, по всей видимости, была нора, а потом, таким же гуськом, выныривало обратно и семенило к воде, неся в лапках какие-то вещи.
Даже не представившись, бесцеремонно, абсолютно не обращая внимание на то, что мышь и её семейство по самые уши заняты и торопятся, вороны, перекрикивая друг друга, стали забрасывать мышей вопросами.
Эй, водяная крыса, куда вы собрались?
Почему вы покидаете озеро?
Здесь произошло что-то ужасное?
Вас выгоняют окуни и щуки?
Кто-то поставил на вас капканы?
В озере завелись змеи?
Кто-то отравил воду?
Почему вы так торопитесь?
Вы совершили преступление и хотите скрыться?
Чьи вещи вы тащите на лодку?
У кого они были украдены?
Вороны выкаркивали свои вопросы без умолку и, казалось, этому не будет конца. Поначалу мышь и её мышата не обращали на ворон никакого внимания. Во-первых, мышь и её дети действительно торопились. Во-вторых, если отвлекаться, то обязательно что-нибудь забудешь. В-третьих Но это же просто невыносимо! Вороний шум очень мешал. Не обращать внимания не помогало, и мама мышь, поставив узелок на траву, повернулась к воронам.
Во-первых, я вовсе не водяная крыса. Я абсолютнейшая мышь. Мой отец мышь, моя мать мышь, и все мои прадеды чистокровные мыши. И несмотря на то, что у меня целая куча детишек, я не так уж и сильно располнела, чтобы обзывать меня крысой! Во-вторых, ничего плохого не произошло, никто не пострадал, и вода не отравлена. Наше озеро прекрасно, и мы его любим. Просто наш папа, заметьте, тоже мышь! наш папа вырыл нам чудесную многокомнатную норку на другом берегу. Вот и всё. У нас небольшое радостное переселение. И оставьте нас в покое. Эй, Сеня, Веня, Моня и остальные, прикрикнула немного раздражённая мама мышь на своих детишек, чтобы они поторапливались. Мышат было двенадцать, и мама мышь успела дать имена только первым трём. Хлопотно быть многодетной мамой.