Veux-tu déjeuner? вновь проскрипел до безобразия заискивающий голос госпожи Верне.
Je n'ai pas faim.
Tu ne veux pas du tout?
Pas du tout.
Очень долго тянулось время; наконец ей удалось немного подремать. После она спустилась вниз в небольшую уютную столовую, где уже сидели по её родители разные стороны стола. Отец как обычно выглядел усталым и слегка раздражённым; он читал «Daily Mail», удивительно как попавший сюда. А мать, необычайно хорошо выглядевшая в хлопковом длинном платье, наоборот была воодушевлена и своим громким голосом пугала чинно ужинавшую вместе с их семьей старушку:
Здесь просто замечательно! Какие развалины, горы, какое море! И так легко дышится! Интересно, тут вечерами бывают танцы?
Отец пробурчал что-то неразборчивое в ответ и утёр с лица испарину: как все люди «с животиком» он потел часто, к тому же мучился с давлением, так что краснел невероятно. Ажиотаж супруги ему не понравился, лицо стало ещё сварливей. Антония со вкусом, с каким любят затягиваться знатные курильщики, бесшумно, но быстро пила холодный апельсиновый сок. У нее была очень милая фантазия, будто глоток сока сопоставим с чувственным глубоким поцелуем любимого. Южного возлюбленного.
Солнце клонилось за горизонт, и скоро, Антония знает, мягкая южная ночь обнимет всё вокруг и убаюкает в легких объятиях, прольётся аромат местных цветов и лавра, запоют цикады, а вместо режущей глаза яркости придет матовая тьма. Её нежность нельзя ни с чем сравнить.
Мне нужно узнать у того швейцара, размышляла вслух мать, этот юноша, он наверняка ходит ночью в какие-нибудь клубы
Стакан звякнул и заскрипел отодвигаемый стул.
Я, пожалуй, пойду, сказала Антония.
Матовая тьма пришла. Как и ожидалось, постепенно. Все утихло вокруг, даже цикады умолкли; все постояльцы пансиона наконец погрузились крепкий здоровый сон.
Все За исключением Антонии.
Она каждый вечер по привычке надевала ночную сорочку, надеясь уснуть, но тщетно. Глаза быстро привыкли к темноте, очертания предметов проявлялись. Потом Антония поднялась ей уже надоело лежать и пошла. Тихо, как призрак, спустилась вниз, открыла дверь (она здесь никогда не закрывалась: редко сюда заглядывали воры и прочие нарушители спокойствия) и отправилась прямиком в горы. Ночь стояла теплая, так что в одной сорочке было не холодно.
Антония кралась чёрной тенью, и там, где она проходила, утихало всё: уснула вывшая на луну старая псина, захлебнулся на чьей-то речи телевизор. Во внутреннем дворе на противоположных окнах сидели молодая симпатичная девушка и зрелый мужчина; разговаривая, они не видели Антонию, но почувствовали её и от этого замолчали. А она всё кралась, оставляя позади себя белый аккуратный коттедж.
Пахнуло солёным морским ветром с какой-то дурманящей ноткой, горная тропка вела Антонию к разрушенной каменной площадке. Что здесь было прежде? Может, некая царская беседка для юных дев, где в центре непоколебимо стояла статуя одного из богов-олимпийцев.
Здесь тихо шептались на ветру деревья, камни ещё не потеряли тепла, подаренного днём ступать по ним босыми ногами было легко и приятно. Антония прошла внутрь каменной площадки и уселась на гладкую мраморную ступень. Вдруг всё переменилось: ветер взвыл, набежавшие облачка скрали свет луны. Словно во сне со всех сторон раздался шорох, перешедший в шёпот: «Антония, Антония!». Девушка мотнула головой она подумала, что это ей мерещится, или, по крайней мере, она спит. Но это было на самом деле! Вокруг неё в темноте зарослей загорались огоньки чьи-то злобные алчные глаза.
Страх, сильный страх поглотил её. И в этот момент кто-то совсем рядом сказал:
Антония.
Она обернулась и увидела совсем рядом чёрный силуэт силуэт мужчины. Но сколько бы она ни приглядывалась, девушка не увидела ни лица, ни глаз. Он был словно скрыт от её взора туманной пеленой.
Кто ты? с трепетом и страхом спросила Антония. И пришелец ответил:
Я ждал тебя. И именно тебе решил открыться. Не бойся меня.
От его лица пахнуло холодом. Он приблизился к ней и, наклонившись к самому её лицу, прошептал:
Я рад, что именно ты пришла сюда.
Когда небо посветлело в ожидании солнца, Антония вернулась в пансионат. Она летела, клекомая тёмными мрачными прислужниками с чёрными крыльями. Окно раскрылось бесшумно, и девушка плавно опустилась на кровать. Ночью в небе она видела звёзды так близко, как никогда прежде. Он сам показывал ей Млечный путь, крепко держа её изящные пальчики в холодной и сильной своей руке.