Вечером в расположенной недалеко от стойбища культбазе8 собрались все мужчины стойбища и несколько свободных от дел женщин. Разговор шёл о создании колхоза и Сельского Совета, куда вошли бы тундровые и лагерные Советы.
Мы сегодня должны обсудить и решить вопрос создания колхоза, начал Рентыргин. Это очень важная задача
А зачем нам колхочь? перебил его Омрувье. Нам и в артели хорошо. Зверя бьём, мясо есть, подкормка для песцов и лисиц есть. Охота зимой будет, много пушнины заготовим. Зачем нам нужны оленьи люди? Мы и так на ярмарках меняем мясо и шкуры нашего морзверя на мясо и шкуры их оленей
А скажи мне, обратился к нему Рентыргин, когда вам предлагали создать артель, ты был согласен с этим?
Омрувье сосал незажжённую трубку, и смотрел на Рентыргина, не отвечая на его вопрос.
Хорошо, я сам отвечу. Нет, ты был против этого. Хотя всем было понятно, что вместе охотникам будет легче добывать моржа, лахтака9, нерпу. Разве не увеличилась добыча морзверя в разы? Вот так и колхоз. В нем всем вместе легче решать вопросы, связанные с нашей жизнью. Не всегда море одаривает вас богатой добычей. Раньше прибрежные люди умирали от голода, когда моржи и нерпы уходили далеко-далеко от берега. Хорошо, что появились русские фактории, где всегда можно купить еду. А с созданием колхоза и совместной работой с оленьими людьми вы вообще забудете о том, что жили когда-то без мяса.
Но, согласны ли оленьи люди пойти в колхочь? задал вопрос Тымнеттагин.
Мы и с ними ведём об этом разговор. Но там сильно воздействие шаманов и богатых людей Хотя уже создано много оленеводческих бригад.
Долго говорили морзверобои и охотники. Но ничего этого маленькая Нутэтэгрынэ не слышала и не знала. Не знала она и того, что через год её отца выберут председателем созданного сельского Совета села Рыркайпий10, а ещё через год её дядя Иван Иванович Рентыргин станет председателем первого в Чаунском районе колхоза. Спит маленькая девочка, набирается сил на всю свою долгую-долгую жизнь.
* * *
Девочка росла быстро и была неугомонной. Она всегда куда-то спешила, залезала, падала, попадала в разные истории, но крик или плач от неё слышали редко. За ней нужен был глаз да глаз, особенно, когда она начала ходить и гулять за пределами яранги или земляного дома.
Тут уж не обходилось без помощи братьев. Поэтому она с малых лет играла в мальчишеские игры, повторяя, а то и превосходя их в шалостях. Часто вместе с ними играли русские дети, жившие на метеостанции. Они-то и стали называть её вместо отцовского Ая Аней.
Особенно Аня любила кататься на льдинах, что всем детям категорически запрещалось. Здесь у неё нашлись партнёры в лице подружек Етувги и Келены. Вместе с ними «капитанили» и русские мальчишки, иногда вытаскивая друг друга и девчонок, падающих в воду с льдин. Хорошо, что берег в этом месте был пологий и упавший в море ребёнок мог и самостоятельно выбраться на берег. Опасность была в том, что льдины могли просто задавить упавшего ребёнка.
Летом компания девчонок и мальчишек бегала по гальке от волн к берегу, а когда волна отступала, то они всей гурьбой неслись следом за ней, зачастую не успевая убежать от следующей нахлынувшей волны.
Конечно, все они приходили домой мокрыми с головы до ног, но счастье было полным, несмотря на то, что родители их громко ругали. Это было наказание.
Но страшнее было услышать от отца: «Чекальван вальэгыт» ты совершенно ни на что не похожа. Это было самое страшное ругательство чукчей. Иногда он добавлял какие-то русские и английские слова. Аня их не понимала, но догадывалась, что отец сильно сердится на неё.
Аня не очень охотно осваивала знания и навыки по приготовлению запасов на зиму, выделке шкур, шитья, хотя у них была бабушкина напольная швейная машинка фирмы «Зингер». Тем не менее, вместе со всеми женщинами и детьми собирала ягоду, грибы, растущую в тундре зелень, дикий лук. Она очень любила кушать струганину11, кыргит12, мантак13, слушать древние сказки и предания, которые мастерски рассказывал их сосед по рядом стоящей яранге Гивэу (обретающий известность). Люди говорили, что он белый шаман, но Гивэу рассказывал детям, что настоящий белый шаман Нутэтэин, и живёт он в далёком стойбище в Уэлене. «Он пока ещё совсем молодой, но когда начинает танцевать, то в его танце видны снег и ветер, волны на море и полёт чайки над волнами. В его яраре (бубне) воет ветер, кричат птицы, отзывается эхо в прибрежных скалах. Он то превращается в танцующего журавля, то в бегущую по тундре гагару в период линьки. Неожиданно ты видишь, как зацветает тундра, резвятся песцы и лисицы. Глядя на него, ты слышишь голос ЖИЗНИ!»