Что находится там такого странного, когда система не сложнее вещей: в центре Универсума человек, бегущий под дерево, избитое ледяным дождем?
Ноев ковчег
Нужно вернуться к вопросу.
В любом случае, я уже точно решил больше не считать мир Ноевым Ковчегом. Это истинный тип понимания. Также все будет под руками: собака, птица, женщина, елка, корова, барашек, курица и т. д. Я закрою все это в деревянный короб и выведу из него, когда настанут хорошие времена. От Платона к Ницше очаг. Я больше люблю верить в Бога, который дал Ною радугу в ковчеге, как шарф мэру города, как противоречивую шутку, которая поддерживает нас и заставляет верить, что у нас нет больше здравого смысла.
О Лафонтене
Мой старый Жан Лафонтен ты, ты имел здравый смысл, но должен был грубо страдать. Я отлично знаю мы говорим о твоих благодетельницах. Мадам Саблийер, мадам Буйон Кого я знаю еще?
Но ты мне должен признаться, когда у них хватает духа оказать нам честь, наши почитатели так сердечны Прекрасным утром я вижу тебя на краю долины, орошаемой широкой голубой рекой. Твоя треуголка, легкий рапс, скользящий под дубами. Цветок эспарцета сияет на твоих туфлях с отсутствующими завитками. Твой попугай не очень аккуратный. Ты под тысячью омрачений. Эта мадам де Убер невыносима Служанка насмехается над тобой Ты никому не признаешься, как страдал этой ночью Но как кролик, которого ты считаешь таким милым, сколько невинности в твоем утешении из-за укуса большой лошади Мадам де Бофор! Увидим Перескажем вместе стихи, что ты отдал в качестве подарка Мадам, потому что в кармане твоего жилета нет кусочка мускатного ореха:
Чего не может яростная дружба!
То чувство, что порой зовем любовью.
Заслуга менее в чести, однако каждый день
Я посвящаю дружбе, я пою ее и прячусь в ее сень.
Увы! моя душа не станет этим чувством ублажённей.
Вы руку подали сестре своей. Ей этого довольно.
Осы
Я стал наблюдать за существованием ос, которые копаются на земле, на аллее сада. Я их созерцаю, как будто думая, как бы мне подняться, подобно им.
Мундштук с маленьким конусом, которым они обладают, меня хранил бы, и никакой враг меня не побеспокоил бы. Наконец, я бы начал мой полет. Я стал бы серым от гудения и перелетал бы с цветка на цветок, пропуская те, на которых уже побывал, не зная другого существования, и только окроплял бы мои лапки цветочной пыльцой.
И если кто-то мне сказал бы, что нужно вернуться к земле, так это вес самой пыльцы. И если мне скажут, что нужен новый выход, это облегчение, которое я почувствую, когда окажусь в глубине галереи с этой пыльцой, я не знаю, что за чем, я безгранично подчиняюсь этому запаху меда, приготовленному на солнце, и маленькому лазурному окну, которое я почувствовал над собой. Ничто не противоречит моим желаниям, ничей ум. Я был частью стихии того места, где я жил, словно кусочком солнца, кусочком земли, кусочком цветка. Я не знаю больше, чем я делаю, потому что я это делаю, и я не знаю места того, кто меня вел, когда в одно мгновение, на вершине морского ушка мое гудение делается более пронзительным
Любовь бессмертного снега
Он родился в сияющей долине Оссо, там, где патриархи сидели рядом с изумрудными утесами, между серебряными нитями источников, в разломах каскадов, недалеко от голубого озера. Его венчик перед тем как открыться, не знал волнующего красного сияния известкового гребня. Но в один сентябрьский день солнце разорвало туман, который за две недели до этого расстилался рядом с елями. И этот день был чист до трепета.
В ущельях, буках, на овечьих площадках, в деревнях вода существовала в размеренном свете. Властный сок остановился в горле открывшегося цветка.
И перед ним, в таинственной ухабистой глубине, пахнущей тимьяном, с одинаковыми крыльями поднялась бабочка. По мере того как она приблизилась к цветку, цветок лишился чувств. Бабочка приблизила к цветку пыльцу, которая восхищала каким-то бессмертием снегов. Она прикоснулась к сердцу цветка.
Любовь знаменитости
Если я сравню Памфиля (так начинал Лабрюйер9) с бабочкой, я увижу его сидящим на письменном столе редакции. Он написал против меня статью. Он поднялся. Он полетел к своей любовнице. Но вместо прекрасных крыльев, ничего нет для объятия, кроме остатков двух пудингов в складках карманов его жакета.