Нарцисс и «Времена года»
Как-то воскресным вечером я попала на благотворительный тематический ужин в клубе «Времена года». Тема вечера — «Ода любви». Каждый столик посвящен какой-нибудь прославленной паре: Тэмми Фэй с Джимом Беккером, Нарциссу и ему же, любимому, Екатерине Великой и ее лошади, Майклу Джексону и компании.
Аль Д'Амато сидел за столиком имени Билла и Хиллари Клинтон. В центре каждого столика красовалась композиция из соответствующих атрибутов — к примеру, столик Тэмми Фэй Беккер украшали накладные ресницы, голубые тени для глаз и свечи в форме губок. На столе Майкла Джексона громоздилось чучело гориллы и отбеливающий крем для лица.
Боб Питтман тоже оказался здесь. — Любовь жива — а вот с курением покончено, — произнес, ухмыляясь, Боб.
Рядом стояла Сэнди, его жена, а я все норовила украдкой затянуться сигаретой, прячась за пальмой. Сэнди сказала, что собирается махнуть на пару недель в Новую Гвинею покорять горные вершины.
Домой я отправилась в гордом одиночестве, но прежде чем я ушла, кто-то умудрился мне всучить челюсть лошади Екатерины Великой.
Любовь в баре «Бауэри»,
эпилог
Донован Линч встал из-за столика Фрэнсиса Форда Копполы и присоединился к нам.
— Да что вы?! — вступил он в разговор. — Я ни капли не сомневаюсь во всепоглощающей силе любви. Просто иногда для любви нужно немного воздуха.
Именно этого Манхэттену и не хватало.
— Ах да, кстати! Боб и Сэнди разводятся.
2
Секс на всю катушку?
Не думаю…
Все началось как обычно — совершенно невинно. Я сидела себе дома и поглощала скромный обед, состоявший из крекеров и сардин, когда неожиданно позвонил мой приятель. Его друг недавно попал в «Ле Трапез», секс-клуб для пар, и был потрясен. Ошарашен. Прямо перед его носом обнаженные гости занимались сексом. В отличие от садомазохистских клубов, где до настоящего секса дело не доходит, здесь был самый смак. Его девушка тоже слегка обалдела, но когда какая-то обнаженная дама к ней прильнула, ей «вроде даже понравилось». В его интерпретации.
На самом деле и ему там так понравилось, что он даже не хотел, чтобы я про это место писала, опасаясь, как бы — по примеру большинства приличных заведений в Нью-Йорке — слава его не испортила.
Я дала волю воображению: прекрасные молодые тела; томные прикосновения; девушки со светлыми вьющимися волосами в венках из виноградных листьев; юноши с крепкими белоснежными зубами, перепоясанные виноградными лозами. Я в наряде из листьев дикого винограда, едва прикрывающем бедра и ниспадающем с одного плеча. Мы входим туда в наших покровах и выходим просветленными.
Автоответчик заведения произвел на меня отрезвляющее действие.
— В «Ле Трапез» не бывает чужих, только свои, с которыми вы просто не успели еще познакомиться, — произнес голос неопределенного пола. Затем тот же голос поставил меня в известность, что в моем распоряжении «безалкогольный бар, а также горячий и холодный шведский стол» — понятия, в моем представлении не очень-то сопрягающиеся с сексом или наготой. В честь Дня Благодарения девятнадцатого ноября проводится «Ночь Востока». Звучало это довольно интригующе, и все было бы прекрасно, если бы потом не оказалось, что «Ночь Востока» подразумевала восточную еду, а не публику.
Вот тут-то и нужно было поставить точку. Не следовало заводиться от умничаний этой зашоренной Салли Тисдейл, которая в своей супермодной книге о порнографии «Расскажи, как ты меня хочешь» распространяется на тему публичного группового секса: «Это табу в полном смысле слова… Если бы секс-клубам удалось реализовать свое истинное предназначение, это возымело бы разрушительное действие.