Они въехали прямо на футбольное поле на двух больших машинах и остановились метрах в тридцати от стоявшего возле бетонного колодца Хези. Тот был, как уже говорилось выше, спокоен на удивление. Нафтали своим поведением, внешним видом, звучанием своего голоса успокоил его. Хези был совершенно уверен в хорошем исходе всей ситуации с бандитами.
Как в кино, навстречу Хези свободным шагом пошел тот же парень, который толковал с ним днем. Он был один, другие, числом 67 человек, точнее было не разглядеть, остались возле машин. «Муса бы нам не помешал, конечно», подумал Нафталий. Лица главаря тоже было не разглядеть, но можно было легко понять, что он был все тот же, ничего в нем не изменилось за эти часы. Модная куртка прибавилась в его гардеробе, в руках находился некий предмет, вроде бы палка, с которой он поигрывал на ходу. «Но Хези сказал, что Мусу брать западло, большой защитник национальной морали Хези», вспомнил Нафталий.
Принес? спросил парень у Хези. Он ткнул Хези в живот, тот согнулся от болезненного удара. Не всегда человек ожидает, что его будут тыкать палкой в живот. «Ну?!», голос его звучал высоко и очень нагло, он не сомневался ни в чем. Хези протянул ему желтый конверт с деньгами, тот взвесил его в руке, сообщив: «не считаю, смотри», и попытался положить его в карман куртки.
В это мгновение сбоку и снизу непонятно как появился Нафталий со страшным лицом, от вида которого можно было потерять дар речи, ударил парня сверху свинцовой блямбой по плечу, забрал конверт, поддержал падающее тело и проговорил своим тихим, парализующим, каким-то квакающим голосом: «Еще раз подойдешь к нему, сломаю вторую руку, понял? Поклянись!». Угроза и требование вместе с лицом, похожим на знаменитую картину «Крик» норвежского художника, подействовали на этого парня мгновенно. Он прохрипел: «Клянусь, не подойду», и сполз на землю. Ужас от увиденной физиономии злодея и боль в руке парализовали его волю.
«Быстро уходи, дальше, как договорились», сказал Нафтали. Хези повернулся и не оглядываясь быстро пошел к своему «кармелю». Парни у машин что-то сообразили, потому что пострадавший стонал от боли и ужаса. Они бросились к лежавшему на земле и вопившему главарю. Их встретили разрывы шумовых зарядов, которые Нафтали, присев на корточки швырял через плечо навстречу бежавшим парням, которые отшатнулись от взрывов и вспышек. Воздух вокруг футбольного поля стал горелым, наполнившись отвратительным вкусом и запахом. «Вали, Хези, вали», громко шипел Нафтали.
Через две минуты он уже запрыгивал в притормозивший на выезде «кармель» со словами: «Давай, дорогой, двигай свою таратайку, двигай». Они выехали на дорогу и поехали в сторону Гило. Сзади слышались сирены полицейских машин, которые мчались на звуки взрывов. Беспощадным Нафталия, несмотря на все его поступки, довольно жуткие, все-таки назвать было трудно. Он не был таковым, он был просто жестким парнем, который хорошо ориентировался на местности.
Нафтали вытер лицо резким движением полотенца, лежавшего на сиденье между ним и Хези. Затем нагнулся и поднял с пола полуторалитровую стеклянную бутыль из-под кока-колы, наполненную водой, полил на руки и умыл лицо. Вытер лицо тем же полотенцем, достал из кармана на животе фуфайки желтый пакет с деньгами и протянул Хези. «Ну, вот, бери, завтра и послезавтра работать не будем, сиди дома, думаю, что все кончилось, больше они не полезут к тебе», сказал очень довольный Нафтали без улыбки. Он выглядел, как упырь из малоталантливого фильма ужасов, снятого с небольшим бюджетом.
«Почему ты так думаешь?» не отрывая взгляда блестящих глаз от шоссе, спросил Хези. «Да, ну, он обещал, это психология войны. Получается себе дороже, что им до тебя? Два дня это на всякий случай, неоплаченный отпуск». Голос Нафталия был высок, он сдирал с рук перчатки, проверил карманы, шерстяную шапочку положил на колени. Только сейчас Хези заметил, что на нем башмаки фирмы «Амагапер» «палладиум», которые раньше он никогда не надевал. Одна была фирма в Израиле для обуви, во всяком случае, из доступных всем. «Амагапер» изначально, по слухам, делал шины для грузовиков, потом уже добавил обувную линию, которая выпускала обувь на все времена, дешевую, прочную и легкую, годную для всех. «Это для воды мы носим, для моря», не совсем понятно сказал Нафтали. У Хези тоже была такая пара, но он носил высокие армейские ботинки, так ему казалось надежней, да так на самом деле и было.