– Мне снятся сны, и в них я вижу, что происходит.
– Скажи «ваша светлость», мерзавец! – рявкнул Броун.
– По-моему, он… несколько туповат. – Бриони махнула рукой. – Зачем нам с ними возиться? С обоими недоумками.
Тинрайту не хватило смелости ни рассердиться, ни возразить. Жаль, что принцесса не знает о его популярности – пока незначительной, но все еще впереди. Достаточно посмотреть на него, чтобы понять: между беднягой Джилом и им нет ничего общего. Это очевидно.
– Она права, – кивнул принц Баррик. Он говорил медленнее и сбивался чаще, чем обычно. – Возможно, тот купец рассказал свою историю очень многим в Южном Пределе. Половина королевства услышала новость до его приезда в замок.
– Если вы заглянете в письмо, написанное этими двумя, – спокойно пояснил Броун, – то прочтете: «Я могу рассказать вам о том, что случилось с дочерью принца Сеттленда, почему ее похитили вместе со стражниками и тем голубым камнем, что она везла в качестве приданого». Вот из-за этого мы и возимся с недоумками.
– Не понимаю, – удивилась принцесса.
– Видите ли, купец Бек ничего не знал о большом сапфире, который девушка везла в качестве приданого герцогу Рорику. Никто в караване не знал, даже стражники, поскольку отец невесты опасался ограбления. Я сам узнал о камне только из письма, полученного из Сеттленда несколько дней назад, – послание доставил мне монах. В нем принц просит разузнать о его дочери и сообщить, в безопасности ли она, потому что встревожен слухами. Сапфир он упомянул особо. Мне показалось, камень для него так же важен, как и дочь. Либо сапфир имеет огромную ценность, либо принц – плохой отец. В любом случае, откуда…
– Откуда помощник трактирщика узнал о камне? – закончила за него Бриони. Она повернулась к Джилу. – Вы утверждаете, будто видели его во сне? Что еще вы можете рассказать?
Джил медленно кивнул и заговорил:
– Я забыл рассказать кое-что из увиденного и услышанного во сне. Я хотел, чтобы Тинрайт записал все, но пришли стражники и увели меня из «Квиллер Минта».
– Значит, если он что-то и знал, – вмешался Баррик, преисполненный отвращения к происходящему, – он все забыл.
– Я знаю, что вы видите людей в черном, – вдруг заявил Джил.
– Что? – переспросил принц.
– Людей в черном. Горящие стены. За вами гоняется человек с бородой и зовет. Я знаю, вы это видите…
Он не успел закончить, потому что Баррик бросился на него и схватил за шею. Джил не сопротивлялся, хотя был намного выше юноши. Тот, свалив тощее тело на пол, уселся Джилу на грудь.
– Что это значит? Откуда тебе известны мои сны? – в ярости спрашивал принц.
– Баррик! – Бриони бросилась к брату и схватила его за Руки. – Отпусти, ты убьешь его!
Лицо Джила покраснело, но он по-прежнему не сопротивлялся.
– Откуда ты знаешь? Кто тебя подослал? Как ты узнал? – не унимался принц-регент.
Пока изумленный Тинрайт наблюдал за этой сценой, комендант с удивительной для его крупного тела легкостью оторвал юношу от задыхавшегося Джила.
– Прошу прощения, ваше высочество, но вы, кажется, сошли с ума, – проговорил он.
Баррик вырвался из рук коменданта. Он тяжело дышал, словно это его только что душили.
– Не смейте так говорить! Молчите! – заорал он на Броуна. – Никто не смеет так со мной разговаривать!
Казалось, Баррик готов расплакаться или снова закричать, но неожиданно лицо его окаменело. Он повернулся и почти бегом покинул часовню. Стоявшие у дверей стражники обменялись удивленными взглядами и последовали за ним.
Помощник трактирщика уже сидел на полу, пытаясь отдышаться.
– Откуда вы знаете про сны моего брата? – спросила Бриони Эддон.
Джил ответил не сразу.
– Я говорю только то, что видел и слышал, – пробормотал он.