А сейчас с нами двадцать пять закаленных гвардейцев Южного Предела. Многие из них проливали кровь в Крейсе и в битвах с последними серыми отрядами. Они не сбегут от призраков.
– И это очень глупо с их стороны, – ответил Бек. Он казался белее мела, и губы его подрагивали, но все же он вернул себе самообладание, утраченное во время аудиенции у принца и принцессы, – Они не видели тех призраков и не представляют, как это ужасно.
Вансен пожал плечами. Ему и самому не нравилось то, что им предстояло, но он хотел подбодрить молодого купца. Феррас Вансен вырос в Далер-Троте, совсем рядом с призрачными руинами Западного Предела. Иногда, если ветер разгонял туман, с самых высоких холмов удавалось разглядеть полуразрушенные стены крепости. Ни он, ни его земляки никогда не позволяли себе говорить о Границе Теней и о том, что лежало за ней, с презрением, как это сделал герцог Саммерфильдский. Люди в тех суровых неприветливых местах обрабатывали землю и пасли скот. Как и они, Вансен прекрасно понимал: смертные владели этой землей на протяжении жизни всего лишь нескольких поколений, а за Границей Теней есть силы, которые рано или поздно захотят вернуться сюда. Люди были полны решимости не допустить этого и защищать свои дома до конца.
По плацу семенящей походкой спешил посыльный лорда Броуна. Вансен приказал отряду построиться. Кони нетерпеливо били копытами, а ослик пощипывал траву, выросшую между каменными плитами. Утро заканчивалось, но им ничего не оставалось, кроме как ждать. Тень, отбрасываемая Волчьим Клыком, становилась все короче.
Наконец появилась принцесса. Стройную фигуру в траурных одеждах сопровождали две девушки и комендант крепости, казавшийся на их фоне еще более огромным. Вансен подумал: если Броун и не станет королем, он так или иначе возьмет на себя роль отца принца и принцессы и, несмотря на свой не слишком высокий титул, будет влиять на все дела семьи Эддонов. Конечно, он богат, у него обширные владения, и, безусловно, он очень опытный человек, почему и сумел заслужить большую благосклонность королевской семьи, чем кто-либо из высокородных родственников. По мнению Вансена, истинной причиной отъезда герцога Саммерфильдского в родовое гнездо могло стать именно это соперничество. Возможно, Гейлон понял, что Авин Броун перекрыл ему дорогу к близнецам и лишил доступа к власти.
Принцесса приблизилась к строю воинов, и Феррас прервал свои размышления. Последние недели не прошли для Бриони бесследно: бледное лицо, синие круги под глазами – было заметно, что она плохо спит. Несмотря на усталый вид и холодный взгляд принцессы, ни одно другое лицо не вызывало в душе капитана таких сильных чувств.
«Видимо, правильно говорили древние, – думал он. – Сердце подобно бересте: оно ярко вспыхивает лишь раз, зато в момент горения любой огонь кажется тусклым рядом с его пламенем. Мое зыбкое счастье в том, что мне суждено сгореть ради нее. Ради той, что никогда не станет моей и всегда будет меня ненавидеть».
– Капитан Вансен, – заговорила Бриони сухим и твердым голосом, – мой брат сейчас отдыхает, но он желает вам удачи. Пусть боги помогают вам в столь опасном деле.
На ее лице Вансен не увидел презрения, и это удивило его – впервые после смерти Кендрика Эддона он вызывал у Бриони какие-то иные чувства. Впрочем, он мог неверно истолковать ее вид, на самом деле выражающий усталость и скуку.
– Я вижу, ваши люди готовы.
– Да, ваше высочество. Простите мою дерзость: вы и в самом деле считаете, что нам следует выехать открыто, среди бела дня? Пойдут разговоры.
– Люди и так болтают.