Едва стихли звуки императорского гимна, капитан вышел вперед и отдал честь.
– Ваше королевское высочество, капитан Вил Красницкий к вашим услугам. Для нас большая честь видеть вас на борту «Чарльза Деглопера»!
Вяло махнув в ответ рукой, принц огляделся. Изящная брюнетка, поднимавшаяся следом, опередила его и, подойдя к капитану, с едва заметным волнением протянула ему руку:
– Элеонора О'Кейси, капитан. Я очень рада, что попала на ваше прекрасное судно.
Недавняя наставница и руководитель Роджера крепко пожала капитану руку и посмотрела ему в глаза, пытаясь загладить неловкость, вызванную мрачным настроением принца.
– Мы тут пришли к выводу, что у вас, капитан, замечательный экипаж, все как на подбор.
– Благодарю вас. Мне очень приятно, – ответил капитан, бросив мимолетный взгляд на недовольную физиономию принца.
– Вы выигрывали Таравское соревнование два года подряд. Это высочайшая оценка в глазах любого. – О'Кейси одарила капитана ослепительной улыбкой, незаметно толкнув Роджера локтем. Принц с бессмысленной кислой миной посмотрел на Красницкого. Ободренный вниманием его высочества, капитан облегченно вздохнул: вероятно, его высочество остался доволен, и, значит, его карьере королевская немилость пока не грозит.
– Позвольте представить вам моих офицеров. – Красницкий обернулся к стоящей по стойке смирно шеренге. – Если его высочеству угодно, можно произвести осмотр.
– Попозже, я думаю, – поспешила заметить Элеонора. – Я полагаю, что его высочество предпочитает пройти в свою каюту.
Она еще раз улыбнулась капитану, размышляя, как объяснить ему потом странное поведение принца: «Скажу, что его высочеству стало нехорошо после тренировки». Конечно, отговорка довольно слабая, но все же намек на «пространствофобию» принца выглядел уважительнее, чем признание в том, что Роджер нарочно «дурит».
– Разумеется, – капитан понимающе кивнул. – Смена окружающей обстановки сильно влияет… Могу я приступить к своим обязанностям?
– Разумеется, капитан, спасибо. – Элеонора продолжала улыбаться.
«Да, полет без Роджера стоил бы мне гораздо меньшей крови, – подумала она серьезно. – Но что толку, все равно уже ничего не изменишь!»
– Мать моя женщина! Мышонок, ты ли это? Из-под немыслимого вороха чемоданов, рюкзаков и прочих тюков показалась голова карлика-лакея Костаса Мацуги.
Багажный отсек довольно быстро заполнялся Бронзовыми варварами… Судя по методичности, с какой они перекладывали свои вещи в рундуки, во всем царил определенный установленный порядок.
– И какой во всем этом смысл? – спросил копошащийся коротышка.
– Эй, Мышонок, не вали ты все в одну кучу, – произнес один из долговязых дядей «при исполнении». – На таких кораблях, как наш, достаточно свободного места. А то навалил тут вперемешку снаряжение и мешки с едой… Всем привет, – еще громче продолжал «дядя», чтоб пробиться сквозь гул болтовни и щелканье чемоданов. – В отсеке есть мыши. Старайтесь не оставлять мусор на скамейках.
Мимо лакея проплыла женщина в форме капрала и стала переодеваться.
– Мышки? Я их обожаю. Это мое любимое лакомство.
– Покусали мою кошку, расцарапали мне ножку, – весело горланили новобранцы.
Мацуга презрительно фыркнул и пошел распаковывать личный багаж принца. Его высочество привык обедать самым изысканным образом.
– Черт возьми, не буду я обедать за общим столом, – горячился Роджер, пощипывая свои волосы. Он понимал, что ведет себя как капризное дитя, но от этого заводился еще больше. Похоже, ситуация нарочно складывается так, чтобы свести его с ума, размышлял принц. Он сидел, крепко сцепив руки, отчего костяшки пальцев побелели. – Не буду, – повторял он упрямо.