Первый самостоятельный вылет оттянулся почти на год и был произведен Сергеем Архипцевым не на легком, послушном У-2, а на тяжелом, строгом, двухмоторном военном самолете, пушки и пулеметы которого весили почти столько же, сколько весил У-2…
…МЫ-ТО ПРИДЕМ НА БАЗУ!
Они медленно шли через все поле. Застегивая на ходу парашют, Архипцев сказал Гуревичу: - Ты знаешь, Веня, по-моему, разведка что-то путает… Немцы не могли поставить там аэродром… - Почему, командир? - спросил Гуревич. Несколько шагов Архипцев прошел молча, глядя себе под ноги, затем поднял глаза и задумчиво посмотрел на Гуревича: - Почему? Понимаешь, Веня, это задача с одним неизвестным. Мы знаем, что крейсерская скорость «фоккера» четыреста - четыреста пятьдесят километров в час. Если принять во внимание, что запас горючего у него на пятьдесят минут, да еще долой пятнадцать процентов на случай, если он ввяжется в драку, а они, сволочи, осторожные, они в обрез не летают, сколько километров они могут пройти без посадки? Гуревич потер лоб и зашевелил губами. - Триста семнадцать… - наконец сказал он. - Так, - кивнул головой Архипцев. - Теперь дели пополам. - Почему пополам? - удивился Соболевский. - Туда и обратно, - объяснил ему Гуревич и, обращаясь к Сергею, сказал: - Сто пятьдесят восемь… Я понимаю, о чем ты, Сережа… Ты думаешь, что если они дальше кирпичного завода не летают, то это и есть крайняя точка их возможной дальности? Да? - Да. - Значит, ты считаешь, что он должен быть где-то… здесь? - Гуревич поднял планшет и обвел пальцем кружок на карте. - Возможно, - сказал Архипцев. Соболевский глянул на планшет Гуревича и возмутился: - Тогда какого же черта мы должны искать этот кочующий аэродром на сто двадцать километров западнее? - Так я же и говорю, что разведка что-то путает… Для этого нас и послали, чудак, - спокойно сказал Архипцев. Около сто пятнадцатого стояла машина-бензозаправщик, а под центропланом самолета возились мотористы и оружейники. Убирая тормозные колодки от колес шасси, Кузмичов увидел идущих к самолету Архипцева, Гуревича и Соболевского. Впереди шел Женька Соболевский, перекинув парашют через плечо, как мешок с тряпьем. Гуревич все время тыкал в планшет пальцем, что-то показывая Архипцеву. Архипцев то соглашался с ним, то отрицательно покачивал головой. Когда они подошли совсем близко, Кузмичов вылез из-под брюха самолета и крикнул: - Становись! Смирно! Мотористы и оружейники выстроились у правой плоскости. Соболевский пропустил Архипцева вперед и положил парашют на землю. Кузмичов подошел к Архипцеву и откозырял ему по всей форме: _ Товарищ лейтенант! Машина к полету готова! Докладывает механик самолета старшина Кузмичов! - Вольно, - сказал Архипцев. - Вольно! - бросил Кузмичов мотористам. Архипцев подошел к Кузмичову и тихо спросил: - Баки полные? - Так точно, товарищ лейтенант! - Боекомплект? - В норме. - Спасибо, Кузмич, - сказал Архипцев. - Да брось ты!.. - сказал Кузмичов. Архипцев улыбнулся и полез в кабину пилота. Соболевский и Гуревич разом оглянулись, не видит ли их Архипцев, и прижали Кузмичова к фюзеляжу. - Ты знал, что мы пойдем на задание? - делая страшное лицо, грозно спросил Гуревич. - Ну, знал… - нехотя ответил Кузмичов. - Откуда? - спросил Соболевский. - Откуда, откуда!.. - разозлился Кузмичов. - Что ж, я маленький?! Догадаться нетрудно!.. Гуревич отпустил Кузмичова и внимательно и очень тепло поглядел на него. - Знаешь, Кузмич, - задумчиво сказал он, - тебе бы повитухой быть, прелесть ты наша… - Ничего, я еще и в механиках пригожусь, - сказал Кузмичов и отпихнул Соболевского. Гуревич застегнул под подбородком шлемофон, помахал Кузмичову рукой и полез в кабину. Соболевский, надевая парашют, критически оглядел Кузмичова.