Мы никогда не сталкивались с подобным в храмах, монастырях или гробницах. Однако нам известно, что минерал цитрин посвящен Миине. Теперь мы столкнулись с цитриновой змеей. Вот она, на почетном месте в келлах, святая святых Миины.
— Почему ты называешь это почетным местом? — спросила Риана.
— Ты сама мне сказала. — Я?
— Да. Разве ты не считаешь, что змея вырезана целиком и вставлена в базальт?
— Верно.
— Были ли бабочка и топор — другие посвященные Миине изображения — объектом такого любовного внимания?
Риана оглядела треугольную комнату.
— Нет. Их изображения просто выгравированы в медальонах.
— Точно! — Шима Ведда улыбнулась. — А каков первый закон археологии?
— “Чем больше труда вложено в строение, артефакт, резьбу, тем важнее оно было для наших предков”.
— Выходит, цитриновая змея имеет особое значение? Риана снова посмотрела на медальон.
— Воистину так.
— Здесь какая-то аномалия. Археология напрямую опровергает то, чему нас обеих учили. Эта змея, так великолепно исполненная, указывает, что когда-то она была не просто Аватарой Миины, но и одной из самых важных.
— Как же могла произойти такая грандиозная ошибка в доктрине?
— Если это вообще ошибка. — Шима Ведда обошла комнату. Древний камень испускал собственный сильный запах. — Вот еще один вопрос, Риана. Как в комнату входили — и как из нее выходили?
Риана на мгновение задумалась. Ни в одной из трех стен двери не было.
— Если комната предназначалась для Миины, двери и не нужны.
Шима Ведда улыбнулась.
— Пожалуй. Но давай на минуту представим, что время от времени конарам требовалось выполнить священное задание для Великой Богини... прибраться, например. Как они попадали сюда и выбирались отсюда? — Она помолчала. — Я хочу, чтобы ты обратила особое внимание на второе правило археологии. Помнишь?
Риана кивнула.
— “Чем сложнее артефакт, тем выше его предназначение”.
— Совершенно верно. — Шима Ведда раскинула руки, словно пытаясь обхватить весь келл.
Риану изумляла органическая природа этого места; она как будто находилась в брюхе зверя, форма которого неподвластна пониманию смертных. Похоже, келл был сформирован так же, как ее собственное тело, — первичным действием, естественной, но таинственной манипуляцией элементами. Через мгновение Риана снова влезла на скамью и, вытянувшись изо всех сил, прижала ладонь к выпуклой поверхности цитриновой змеи. Та вдруг поддалась. Риана вздрогнула, однако надавила посильнее. Раздался скрежет камня о камень, и около двух квадратных метров пола медленно поползли вниз.
Шима Ведда уже стояла на этом квадрате. Она протянула руку Риане.
— Поторопись! Быстрее!
Соскочив со скамьи, Риана бросилась к ней. Шима Ведда поддержала ее.
— Ты знала истинное значение змеи, да? — спросила Риана.
Шима Ведда улыбнулась.
— Скажем так: усердные занятия вознаграждаются, и хватит об этом.
Плиты опускались в коренную породу, на которой Миина воздвигла монастырь Плывущей Белизны. Когда странный лифт остановился, женщины попали в комнату раза в три больше оставшегося наверху келла. Она представляла собой правильный куб, покрытый сверкающей черной глазурью. Механизм самого лифта отличался хитроумием: эдакий штопор из ядровника. Поскольку ядровник постоянно выделял масло, механизм штопора работал не хуже, чем когда его создали — много веков назад.
И снова ощущение дыхания, жизни наполнило воздух — такое сильное, что грудь Рианы стиснуло. Здесь царила печаль по тому, что минуло, по тому, что угасало веками. Появление в'орннов просто ускорило упадок.
— Оборони нас Миина, посмотри сюда!
Шима Ведда опустилась на колени у стены.