Он всегда был молчалив, а после того, что случилось – и подавно. Так что мне придется говорить за двоих. Мы действительно были членами городского совета несчастной Ра-ды… – на миг он умолк и трактирщик воспользовался этим, чтобы вставить:
– Так вы едете из самой столицы! Долго же вы в пути.
– Что поделаешь, – тяжело вздохнул магистрат. – В то время, которое спустилось на землю, не мы выбираем дороги, а они нас, – он снова умолк, опустил глаза, словно выискивая что-то на дне кружки.
– Я никогда не был в Раде, – больше всего Зорю не хотелось, чтобы этот обещавший стать столь интересным разговор угас так и не добравшись до главного, а потому он вынужден был подталкивать его, осторожно раздувая и направляя. – И, все же, мне знакомы ваши имена. Вы ведь купцы? Лет двадцать назад мой отец вел со столицей кое-какие дела. Конечно, с тех пор много воды утекло, но, может быть, вы помните: его звали Благослав, он торговал солью.
– Постой-ка, – глаза купца оживленно заблестели: – Так ты сын Соляного Куста? – он повернулся к своему приятелю, взгляд которого больше не казался потерянным: что бы ни происходило в мире, при-ятно вновь услышать имя старого компаньона. – Прости, трактир-щик, ты, видно, не знаешь. Мы прозвали Благослава Соляным кустом.
У него всегда волосы торчали во все стороны, так что он выглядел взлохмаченным, но дела вел отлично. С ним у нас никогда не было никаких проблем: ни задержек в поставках, ни сомнений в ка-честве товара… Когда он умер, мы надеялись, что сын продолжит дело, послали младшего компаньона, но тот не нашел тебя. А позд-нее мы узнали, что все права перекупил какой-то монастырь… Так ты стал трактирщиком… Странно как-то все повернулось…
– Это долгая и невеселая история. Настоятель монастыря до-говорился с некоторыми компаньонами отца и вместе им очень ловко удалось обвести меня вокруг пальца, убедить, что старик много за-должал… В сущности, меня оставили ни с чем.
– Знакомая ситуация, – вступил в разговор Многоблаг. Его го-лос был низким, осипшим. – Со мной когда-то приключилось то же са-мое и, забыв о богатствах отца, мне пришлось начинать все с начала…
– У тебя были связи старика, – пожал плечами Добродел.- И хватка в делах – мертвая… Да, трактирщик, к сожалению, подобное случается довольно часто. Не думаю, что тебя это утешает…
– Еще как утешает, – возразил Зорь. – Мне ведь казалось, что я один такой неудачник.
– Выходит, ты знаешь нас всех, – усмехнулся вони.
– Почти всех, – качнул головой Зорь, устремив пристальный взгляд на Принявшего покаяние.
– О да, – тот склонил на миг голову. – Мне никогда раньше не приходилось бывать в этих краях. Мое имя Луг.
– Скажите, – трактирщик нахмурился, вдруг осознав, что чуть не пропустил нечто важное. Он повернулся к купцам. – А почему вы назвали Раду несчастной? В столицу пришла бе-да? И что заставило вас отправиться в дорогу?
– Это долгая история, – вздохнув, проповедник отвел взгляд, словно во всем произошедшем была его вина.
– И все же? – хозяин чувствовал, что вправе настаивать.
– Ты когда-нибудь слышал о Потерянных душах? – вдруг спросил его Гром.
Зорь не ожидал, что разговор пойдет… Всемилостивый бог, воспоминания о случившемся были столь ясными, ведь он сам лелеял, берег их – все, что было связано с приходом колдунов стало для него священным… Трактирщик не смог сдержать вдруг нахлынувших на него чувств, его лицо побледнело, став белее снега, глаза насто-роженно сощурились.
– Так ты встречал их? – удивленно пробормотал воин. – Но как это возможно? Они не могли проникнуть так далеко, а битва…
– Погоди, Гром, – остановил его Влад. – Может, ты расскажешь нам? – видя, что Зорь никак не решится заговорить, он продол-жал: – Пойми: сейчас очень важно все, что связано с ними.