Базиль подтянулся на руках, отрывая ноги от земли, и зажмурился. Разумнее, конечно, попробовать проникнуть на мансарду через черный ход, но его уже как год наглухо заколотили
Лестница задрожала, но выдержала, лишь пальцы примерзли. Один из болтов, держащий прихват к стене, вылез из кирпича. Осторожно поднимаясь по ступенькам, Базиль на миг закинул голову, словно хотел насладиться последними мгновениями. Ночное небо над Парижем очень красиво.
Боятся лишь те, кому есть, что терять, подумал он, но на душе стало противно.
Снова захотелось курить. Терпеть Базиль не мог, когда кто-то с сомнительным жизненным опытом, ничего из себя толком не представляющий, закуривает с важным видом сигарету на краю пропасти. А тут еще сигареты остались на столике. Наконец он дотянется до круглого окошка мансарды, рискнул подняться на еще одну ступеньку. Лестница вновь закачалась, на этот раз пару второй болт звякнул куда-то вниз, потащив за собой следующий. Едва дыша, Базиль толкнул окошко внутрь, схватился рукой за выступ и присмотрелся. Ему показалась, как где-то в глубине мелькнула тень, но эта могла быть и кошка.
Камилла?
Он уже влез в узкий проем. Все, о чем он думал сейчас, это то, как он сможет отбиться. Прошла секунда, две. Никто не предпринял попытки напасть. Базиль поднялся. Со стороны окна шел тусклый свет от звезд, но в глубине мансарды была жуткая темень. Чувство, что кто-то смотрит на него из темноты, не оставляло его.
«Сейчас зажженная менора мадам Рабински была бы весьма кстати», подумал он, давая время глазам привыкнуть.
Вдруг Базиль услышал шорох платья. Если это ловушка, то ему крышка. Он стоит на просвете, его видно, как на ладони. Где-то должна быть проводка. Базиль провел по стене ладонью. Вот и реле! Щелчок переключателя Вообще, перед тем, как заколотить мансарду, лампочка горела. Он четко помнил это.
Камилла снова прошептал он, всматриваясь в темноту.
Сейчас он отчетливо ощущал запах ухоженной женщины. Это точно француженка, но не Камилла. Зачем Камилле прятаться от него? Она где-то близко, но где?
Эй, детка, ты здесь? пошел он вперед, полностью погружаясь во мрак и наугад, ловя руками все, что можно было обхватить и нащупать. Хочешь поиграть? Ау
Кто-то пробежал мимо, неуклюже топая каблуками и увлекая за собой облако пыли. Базиль чихнул. Какой-то звон в ушах. Бедная люстра мадам Рабински Это она дребезжит все это время. Ага! Кажется, он загнал свою мышку в угол. Вот, она учащенно дышит, не в силах контролировать свой страх. Укусит, точно укусит. Затем послышался вскрик, который принадлежал скорее мужчине, чем женщине.
И даже не думай, предупредил Базиль, схватив свою добычу за край платья и потянув ближе к свету.
О, нет, нет! Не убивай! Да, я виноват перед тобой, но я всегда, слышишь всегда, думал, как искупить свою вину Да, да, я не бесчувственная пустышка! О Господи, что я несу?
Жульен? отпрянул Базиль, узнав перед собой любовника своей бывшей жены. Сколько раз он мечтал поймать этого танцмейстера и переломать ему ноги, и тут такая неожиданная встреча
Я думал, ты меня хотел сбросить с крыши
Базиль почесал подбородок. А что хорошая идея дать на прощание скотине заслуженный пендель. К счастью, милосердие взяло вверх.
Что за маскарад, Жюльен?
Танцмейстер, и в самом деле, был в женском платье и на каблуках.
Похоже, и ты туда же собрался, ухмыльнулся тот. Отличная шубка.
Заткни свою пасть. Камилла с тобой?
Нет, я один.
Один? гневно сверкнул глазами Базиль.
Они ищут меня по всему Парижу, дружище! Дурацкая история, я полный лузер.
Что произошло?
Произошло то, что и должно было произойти, и Жульен, присаживаясь на пол, схватился за голову.
Но почему ты здесь?
О, Базиль, Базиль зарыдал вдруг Жульен. Я не знал, куда бежать, и тут я вспомнил тебя. Ведь полиция не будет искать у тебя. Это абсурдно, не так ли?
Согласен, но ты здорово напугал толстушку Рабински Она чуть не отдалась мне от страха.
Прости, эти лабутены это просто мука! Обещаю вести себя тише.
Но что ты задумал?
Мне бы перекантоваться ночь, может две, потом я уйду. Ведь, ты не выдашь меня?
Базиль промолчал. Последний вопрос поставил его в морально-этический тупик. А собственно, зачем покрывать какого-то трансвестита, так сильно изгадившего ему жизнь?