Чего ты боишься, дура? спросил он, не сводя глаз с незнакомки. Мы не разбойники. Нам ничего не нужно, только познакомиться с тобой поближе.
Я прошу вас пропустить меня и моего сына, нам надо идти. К царю, быстро проговорила женщина, странно выговаривая слова, будто очень долго не общалась на этом языке.
О, да ты не местная! вскричал парень с квадратным лицом. Ты говоришь, как иноземка! Откуда ты такая здесь взялась?
А раз ты пришлая, кому ты тут нужна! захохотал криворотый. Кто станет за тебя заступаться!
Я долгое время не была дома, а теперь возвращаюсь, в голосе женщины вдруг зазвучали волевые нотки. Пустите нас!
Как бы не так! хихикнул малютка. Ты такая красавица!
Все трое обступили женщину, облизываясь от гнусных предвкушений. Мальчик прижимался к матери и, казалось, не понимал ни слова. Он испуганно таращился на негодяев и время от времени облизывал пересохшие губы. Он переводил взгляд с одного обидчика на другого, и его глаза горели гневом. Мать прижимала его к себе все сильнее, инстинктивно пытаясь защитить. Но она понимала, что дольше медлить нельзя.
Я сказала, отпустите нас! твердо сказала женщина. Я дам выкуп!
Как это здорово! веселился маленький. У тебя даже есть, чем расплатиться с нами за удовольствие, которое мы тебе сейчас доставим? Вы когда-нибудь такое слыхали?
Криворотый согнулся в приступе хохота.
Что дашь? угрюмо поинтересовался парень с квадратным лицом.
У меня есть золото, с готовностью ответила женщина, сорвала с ноги широкий браслет и протянула ему.
Квадратнолицый взял украшение, и остальные набросились на драгоценность, желая получше ее разглядеть. Они толкались рядом с женщиной и ребенком, не давая тем прохода.
Они вырывали браслет друг у друга, пробовали на зуб, подносили к глазам, царапали грязными ногтями:
Он настоящий! Это не медь!
А какой тяжелый!
И явно из дальних стран, тут таких не делают.
Ты только глянь!
Эта дуреха украла его у какого-нибудь купца! догадался мелкий.
Так и есть! поддакнул квадратнолицый.
Нет! вскричала женщина. Это подарок моего мужа, Амонхотепа, фараона Египта.
На мгновение негодяи застыли, глядя на нее.
Да? первым нарушил паузу маленький и разразился громким смехом, который подхватили остальные.
Он припрятал добычу в мешок на поясе и подал едва заметный знак остальным.
Ты заплатила. Пора оказать услугу! омерзительно улыбаясь, сказал он.
Круг снова стал сжиматься.
Женщина поняла, что добром дело не кончится, и шепнула сыну по-египетски:
Беги, Рабсун. Ты должен попасть во дворец и все рассказать царю. Отомсти за себя Египту, заклинаю тебя!
Мальчик глянул на мать и в этот момент словно перестал быть ребенком.
Я отомщу, прошептал он. Всем отомщу!
О чем разговор? осведомился квадратнолицый, наступая на женщину.
Она заслонила собой сына и боком подвинулась вдоль стены, туда, где между домами был узкий проем.
А ну показывай, нет ли у тебя еще золота! приказал маленький.
Криворотый заливался радостным смехом.
Я отдала вам последнее, что у меня было, дрожащим голосом ответила женщина. Мне пришлось заплатить страже, чтобы нас пропустили в город.
Врешь, красотка, тихо сказал маленький и с силой рванул несчастную к себе.
Раздался треск раздираемой ткани и отчаянный крик:
Беги, Рабсун!
Мальчик, уже было юркнувший в щель между домами, на миг остолбенел, глядя на картину происходящего с его матерью. Но, быстро очнувшись, он дернулся и вприпрыжку помчался прочь, волоча за собой шлейф размотавшейся ткани.
Смотри, щенок убегает! крикнул квадратнолицый маленькому, и тот погнался за ребенком с азартом дикого зверя.
В считанные мгновенья он настиг жертву и прыгнул на ткань, волочившуюся по земле. Ребенок с разбега рухнул на камни, разбивая колени и лицо. Низкорослый негодяй разразился злорадным смехом и, наслаждаясь победой, некоторое время стоял над лежащим мальчишкой, а потом, боясь опоздать, кинулся прочь, туда, где были слышны приглушенные женские крики, возня, смех и ругательства. Мальчик поднял от земли залитое кровью лицо и с ненавистью посмотрел вслед своему врагу. Кровь хлестала из разбитого носа, сочилась изо рта. Мальчик утерся краем одежды, сел, потер окровавленные коленки, поплевал на них, размазывая грязь, а сам все это время смотрел в ту сторону, откуда доносились крики его несчастной матери и голоса троих подонков.