Татьяна ШаляпинаШут герцога де Лонгвиля
Пролог
В тот самый день, 24 января 1588 года, на Париж упал необыкновенный туман.
Было воскресенье, но в тот день Бог отнял у людей солнце, а птицы падали на лету. И в этом странном тумане невозможно было различить друг друга, даже идя рука об руку.
Проклятье свершилось необыкновенно, удивительно и страшно. Те, которые знали о нем, падали замертво, а непосвященные были охвачены тревогой и ждали Конца Света.
Нет, в тот день не пришел Антихрист. Не был это и гнев Божий. То вышла из равновесия чаша человеческого правосудия и свершилась ужасная месть, над смыслом которой задумался сам Господь.
Потому и опустился непроницаемый и темный туман на Париж и его окрестности, чтобы скрыть от глаз людских их нелепую справедливость и жалкий гнев.
Говорят, в этот день освободились чистые души, выпорхнув на просторы Безграничности, словно невесомые прозрачные мотыльки, а темные, отягченные ненавистью сущности камнем канули в Бездну
Не станем спорить, можно ли увидеть это, а лучше задумаемся над своими делами и поступками, над мыслями и намерениями и отправимся в далекую Францию XVI века в один из вечеров за несколько месяцев до упомянутого воскресенья 1588 года
Глава 1
Упавшие на землю и сгущавшиеся с каждым мигом сумерки быстро поглощали остатки животворного солнечного света, а на побледневшем тускнеющем небе начинали робко проступать первые звезды. Изредка налетал теплый ветерок, несмело нарушая духоту августовского вечера. И казалось, будто земля покрывается огромным куполом, и вправду сотворенным из лучшего хрусталя, так он был прозрачен и светел.
Но вечер уже отступал в небытие, давая власть царице Ночи.
На горизонте стали пропадать розовые полосы вечерней зари. По пыльной, выжженной степи все чаще порывами проносился освежающий ветер, то и дело обгоняя одинокую повозку, которую тянула пара тощих престарелых лошадей. Четвероногие трудяги тяжело, с рабским безразличием тащили кибитку по разбитой дороге и, если бы не погонщик, подхлестывающий их, они тотчас бы остановились. Животные шли, едва переставляя ноги, с тупой покорностью пережевывая удила и ничего не различая своими глазами, помутневшими от старости. Казалось, они погружены в размышления, сколько же им довелось пройти в жизни таких вот лье, волоча за собой эту повозку по испепеленным солнцем и раскисшим в дождь французским дорогам.
В темноте повозки раздался голос:
Альфонсо, не пора ли остановиться?
Судя по чистоте и звучанию, голос принадлежал молоденькой девушке.
Не вижу смысла останавливаться посредине степи вдали от жилья, откликнулся на это голос пожилого мужчины.
Кто-то встал и зажег фонарь. Тусклый свет едва пробивался сквозь покрытое копотью толстое стекло, но даже в этом освещении было видно, как гневно сверкнули глаза круглолицей молодой красавицы.
И не смотри на меня столь сурово, добавил полноватый высокий мужчина, поправляя фонарь.
Ты совсем не бережешь нас! пожаловалась девушка. Меня так растрясло за день, что я даже не знаю, как завтра буду играть! У меня скоро начнется мигрень! красавица скривила губы.
Ну, хорошо, сдался мужчина. Сделаем остановку.
До утра! Взвизгнула девушка и крикнула. Дени! Хватит выбивать пыль из этих хвостатых мешков, иди отдыхать!
Лошади устали, подтвердил Альфонсо. Надо их пожалеть!
А кто меня пожалеет?! надулась девушка и вдруг запела громко и радостно. Прохладный дует ветерок
Карменсита! Уймись! воскликнул из темноты молодой мужской голос. Ты меня разбудила!
У меня прилив вдохновения! отрезала девушка.
Ты всегда думаешь только о себе!
А о ком мне еще думать! О тебе, что ли?
О нас обо всех. Ложись и спи.
Карменсита вздохнула:
Здесь так душно и все время трясет. И копыта стучат!
Если бы ты работала, как мы и уставала за день, ничто бы не было тебе помехой для сна. И вообще лучше бы ты не пела никогда.
Это еще почему?
Не умеешь, не пой!
Ты много в этом смыслишь! огрызнулась девушка. К тому же с тобой никто не разговаривает.
Во время этой словесной перепалки возница остановил животных и на ощупь влез внутрь повозки.
Ой! Увалень! взвизгнула Карменсита. Ты зачем меня ущипнул?!
Да так хотел потрепать по щечкепопытался оправдаться Дени. Но тут так темно
Что ты спутал щеку с кое-чем другимвставила девушка.
Она ждала ответа, но Дени молча пробрался между тюками и хламом на свое место, где принялся устраиваться, подсовывая под изголовье какие-то тряпки.
Эй, нахал! опять вскрикнула девушка. Ты зачем взял мою нижнюю юбку? Чтобы ее изгадить и превратить невесть во что?!
Он любит, чтобы голова во время сна была повыше! отозвался все тот же молодой голос.
Да, подтвердил Дени.
Он боится кошмаров, добавил голос. Известно, что когда кровь приливает к голове, нас посещают всякие чудовища и злодеи.
Да, снова сказал Дени.
Неужели? ерничая, заявила Карменсита. А ну верните мне мою юбку и больше к ней не прикасайтесь! Я требую бережного обращения с предметами моего туалета!
На, забери, пробурчал Дени. постыдилась бы
Мне стыдиться нечего! гордо ответила девушка, приняла из его рук юбку и принялась деловито рассматривать ее в тусклом свете фонаря.
Ну вот! Я так и знала! с возмущением воскликнула Карменсита. Почти изгадили и почти помяли! Кто ее будет мне гладить?
Ты сегодня угомонишься? не выдержал голос.
Спи и не слушай!
Ты мертвого из могилы поднимешь, на это у тебя особый талант!
Талант? Карменсита засмеялась. Приятно знать, что ты талантлива! Спасибо за комплимент!
Пожалуйста. И заткнись, наконец!
Девушка оставила последнюю фразу без колкого ответа, который так и вертелся у нее на языке. Она скомкала отвоеванную юбку и сунула себе под голову.
Затем долго что-то искала в полумраке.
Где мое одеяло?
Подо мной, отозвался голос.
Немедленно отдай!
Не отдам! Мне оно нужнее.
Это еще почему?
Я сплю на полу, а ты на лавке. Тебе тепло, а тут дует в щели.
Вот и найди себе что-нибудь другое, чтобы щели затыкать.
Сама себе ищи. Возьми мою куртку и успокойся.
Я не могу.
Что, тебе трудно снять куртку с гвоздя?
Нет, мне не трудно, но я же девушка.
Да? И в чем связь?
А ты мужчина.
Ну.
Если я укроюсь твоей одеждой, не будет ли это означать, что
Что?
Признайся, ты же в меня влюблен!
В тебя влюблена только ты сама!
Грубиян! фыркнула Карменсита, дотянулась до куртки, загасила фонарь и легла.
Девушка забралась вся, с ногами, под куртку и свернулась калачиком. Она долго прислушивалась к мирному посапыванию своих спутников, к биению своего сердца И вот, наконец, сон охватил ее и понес в неведомые края, в таинственный замок, и там она увидела себя в богатом платье среди величавых знатных мужчин.
Он подошел к ней первымсамый красивый, самый богатый из всех благородных кавалеров.
Я ослеплен вашим величием и красотой, сказал он ей. Кто вы?
Я? Карменсита на миг задумалась, но тут же ответила. Ягерцогиня из другой страны. Очень далекой и прекрасной.
Он улыбнулся и протянул ей руку в дорогой перчатке:
Не желаете ли вы потанцевать со мной?
Они закружились в неведомом танце, и, подхваченные волшебным вихрем, оторвались от пола и зависли в воздухе. Она смотрела в лицо своему кавалеру. Его прекрасные карие глаза с длинными ресницами были рядомблизкие и любимые. Она читала в них вопрос: «Вы хотите быть моей женой? Моей женой? Женой!» И хотя он не произносил этого вслух, ей хотелось крикнуть ему в ответна весь зал: «Да! Конечно же! Я не могу жить без вас! Я хочу быть вашей супругой!»
И вдруг вихрь разлучил их. Карменсита осталась парить над залом, а он, ее возлюбленный, опустился на зеркальный пол, и прекрасная девушка с рыжими волосами заняла его внимание. Карменсита хотела оказаться там, внизу, с ним, но воздух под нею стал тверд, как лед, и она могла лишь сквозь него созерцать чужое счастье.