Киша СТУПАЕТ за зраКами Силы, Где полз я за старостью
И с тьМой в бутылке я раНы ТоскОй посыпал ранним утром.
В горУ сомнений я влез, сОхРаНив лишь осколки мечты,
Боль иЗ ПОДвала морали ВдАлИ волчьей песней разлив.
ОмутЫ бара хранят золотОй ХлаМ в прокуренных сплетнях,
Лоно, Кормившее тени Мои, ОткрЫвая для страсти.
ОтрокУ НОЧИ, чтоб Утро за МаскоЙ иллюзий увидеть,
Тень из подвалов запрятать бы надо, но ночь не давала,
Если в душе, вдруг, покой воцарялся и легче дышать стало.
8
Если в душе, вдруг, покой воцарялся и легче дышать стало,
Ряса болтливою старость кормила на дряхлых скамейках.
Если Глас СаванОм скрыл в тАЙНОй келье страдания грешников,
С прахОм сТолеТия встретиТ унылуЮ песню о будущем
Идол игРы РтоВ голодных и пахнущИх стоками мести,
Дабы ночЬ АнЕвой вшила в креСТЫ под ветра перемен
Аспида КаСти Для вечных предательсТв теряющих эго.
Корни ИмеТь в лАмбе пьяноЙ оравы От исты уйти.
ЛучшЕ тащИть, наВо, дух суетЫ МИМо слухов и сплетен.
Я, выбивая ремнём покаяния дурь, уяснял это.
Помню, как в детстве любая проблема решалась ремнём.
9
Помню, как в детстве любая проблема решалась ремнём.
Ересью слово моё для всех было, когда сердцем чувствовал я.
Песней ДУША укрывала Печаль у Сожжённых надежд тогда.
Ламба Алыры СобравшегО люд, ЕсТество в барах скрыла,
А мою сущносТь толпою Гнала СупОсть сея во мне
Вногу шагаАЮт вакутой НарыВы пРогрешного трона,
Жадность укрыВ в храме АртОса брОшенной в чашу монетой.
Есень Во снах Отравляла ЛеВаду паНсуры сомненьем,
Рясою пОНОР в стакане Асоты открЫв для меня.
Ласа проступков осела поодаль в углу, наблюдая,
Еже мужское начало окрепло в подобных уроках.
10
Еже мужское начало окрепло в подобных уроках,
Доверху льют мою злость в ЗАпотевшую рюмку юродства;
Еже оГонь от Воспетых Колосьев Томился в душе,
Мне РомонЬ Права над РаспреЮ Язв стал удавкою пьянства.
Аже Едма пЛОть усталУю снОва На дно тянуть будет,
ДовеЕку мЕлКого беса Жех Веры Енохами свергнет,