Не надейся, ухмыляется Бэкфилд, сад оцеплен моими людьми, у преступников никаких шансов. Я больше не допущу нападок на дело прогресса!
Вы о чем, сир? Убийство картежника из типографии полагаете, это попытка остановить прогресс?
Фиглярствуй сколько угодно, однако я безошибочно установил мотив преступления. Именно я, а не хваленая тайная стража!
Марк издает тонкий присвист:
Мотив? Спасите меня, сир! Дайте ниточку, пролейте лучик света. Зачем убили несчастного Джейка?
Управитель оканчивает речь словами: «услышим голос из дали, переставшей быть далью», звучит новая «слава Янмэй», и голоса утихают. Машина урчит, на ее латунной груди загораются огоньки.
Преступники украли пробные страницы из «Голоса Короны», победоносно шепчет Бэкфилд, чтобы подорвать доверие к имперским новостям! Они хотели показать: любой может проникнуть в печатный цех, а значит, не нужно верить «Голосу». Но теперь, моими стараниями, проникновение больше невозможно!
Уверяю, сир, вы ошибаетесь, воркует в ответ Ворон. Мотив преступления куда более серьезный.
Неужели!.. И в чем он, по-вашему?
Преступники покусились на святое неприкосновенность чернил! Знаете, если смочить палец в воде и потереть, то чернила сотрутся, а палец посинеет! Вы можете представить такое святотатство?!
Капитан вертит пальцем у виска и готовит колкость, но кто-то сзади шепчет:
Судари, судари, прошу тишины
Оба умолкают. Машина, озаренная всеобщим вниманием, урчит и выписывает слова. Управитель зачитывает их:
да славится та мудрость, что уважает богов и людей. Да славится та сила, что покорна мудрости. Да славится то милосердие, что присуще силе
Первый завет Праматери Янмэй, превратившийся с веками в молитву. Гимн Блистательной Династии. Вот какие слова выбрал герцог Фарвей, чтобы прокричать на триста сорок миль.
Да славится разум, направляющий силу, и смирение, склоняющее голову перед силой и разумом. Да будет вознагражден труд смиренного
Марк переводит взгляд на императора. На лице Адриана проскальзывает скука. Владыка человек дела, его божество результат. Долгие речи, даже самые приятные, вгоняют его в тоску. Адриан предпочел бы, чтобы Фарвей сообщил «волной» два слова: «Я доехал». Или: «Я долетел», что ближе к истине.
да будет священна та слабость, перед которой преклоняется сила, и то безумие, что превосходит мудрость.
Нареченная невеста тоже скучает, но с пользой: ее ладонь касается руки Адриана. Кто из них прикоснулся первым?.. В любом случае, владыка не убрал руку. Почему-то в душе Марка рождается тревога.
Лорд Генри Фарвей из Сердца Света. Послание завершено.
Трибуны взрываются аплодисментами. Кто-то встает на ноги, другие следуют примеру. Стоячие овации в адрес машины Хм, думает Марк и смотрит на леди Сибил. Она от души рукоплещет и цветет в улыбке. Кажется, это ее триумф, а не владыки
Тогда Марк тычет Итана под ребро:
Эй, приятель, ведь ты нарочно привел меня сюда. Хотел показать ее, ага?
Ккого ее?
Не дури! Медведицу, кого еще! Дочь гниет в монастыре, а мать блаженствует? Ты об этом?
Ччиф
И вывод все тот же: ах, бедная леди Глория! Как ей тяжело без тебя! Да? Итан, я устал повторять: это не твое дело!
Итан говорит с неожиданным холодом:
Ттогда скажите: чему графиня радуется? Невеста владыки не родич ей и не союзник. Взлет Минервы не взлет Медведицы. «Волна» свяжет земли со столицей и ограничит власть феодалов. Чему радоваться-то?!
Ну
И еще, прерывает Итан, зачем она отослала Вандена?
Кого?..
Рыцаря, что охранял леди Глорию.
Куда отослала?
Не знаю. В Нортвуд или под землю.
Итан, это немного странно, да, но даже если так
Не верите моему чутью взгляните на ту, кому верите, вновь перебивает секретарь и указывает кивком.
На правой трибуне, точно напротив Марка, сидит леди Катрин Катрин советница владыки в светских делах, знаток сплетен и любовных историй. Игнорируя чудо-машину, она буравит глазами невесту императора. Тревожный, неприязненный взгляд.
Это не наше дело, чеканит Марк. Но слышит шорох сомнения в собственных словах.
Он столкнулся с графиней Нортвуд, когда гости расходились с трибун. Преспокойно миновал все гвардейские кордоны и направился к императору вверх по ступеням. По неслучайной воле случая леди Сибил спускалась ему навстречу.