Я решила превратить это в экстремальный вид спорта.
Но есть одно «но»: если знаешь, что можешь умереть не один раз, а три, пять, девять, можно из человека превратиться в подонка.
А остальные как у них судьба сложилась?
Не знаю, уже почти сорок лет прошло. Мы не любим встречаться. Я допиваю пиво. Кажется, горло болит теперь не так сильно.
А вчера какой у тебя по счету раз был?
Восьмой.
И что теперь будешь делать?
Будь уверен жизнь не побегу покупать.
А не страшно? Вдруг ты уже без «страховки» осталась?
В этом, по-моему, и заключается ценность человеческой жизни. Я встаю из-за стола. У тебя сегодня будет кто-то?
Да, должны зайти Чужой и Электроник. Может быть, еще Алик придет интересную книгу обещал принести.
Привет передавай. Я, пожалуй, пойду отоспаться надо.
Мы прощаемся.
Спускаюсь, выхожу из подъезда.
Во дворе играют дети.
Ярко светит солнце, снег почти сошел. Скоро апрель.
Я живу.
18.2.2008.III. Записки репатрианта
1
Не верь, что небо всюду одно и то же,
В чужом краю оно суровее, строже,
В чужом краю оно бледнее и выше.
Взбираться тщетно на холмы или крыши
Родней не станут обозримые виды
Красот, мозолящих глаза местным гидам;
Не надо строить вавилонские башни,
Вовсю подыгрывать, стараясь быть «нашим».
Ты вправе сохранять молчание, ворот
Подняв от стужи. Но прислушайся город,
Куда ты заявился без спросу,
Себя высказывает ясно и просто
Шуршаньем шин, листвы, бумажного сора,
Базарным гамом, плачами «скорых»,
Гуленьем, ревом, перестуком, гудками,
Покачиваньем, дрожью, рывками,
Чем-то слепящим, быстрым, упрямым.
Тебя же ни о чем он не станет
Выпытывать.
2
Будем пить испанское вино
и ходить на выставки Шагала,
под жужжанье старого метро
забывать, что родины не стало.
Всё как раньше. Дом работа дом.
Только ты купил табак покрепче.
И друг друга ловим на одном
страх забыть звучанье русской речи.
Видишь пальмы вместо тополей,
а в прогнозе неизменно лето.
Но всего ужаснее, больней
пустота обратного билета.
Долетают из-за трёх морей
отголоски невесёлых хроник
что случилось с родиной моей?
почему её живьём хоронят?
3
Этот город, встречая, душит тебя в объятьях
влажным запахом полутропических ярких растений,
чьи названия так же пестры, как восточные платья,
и лукавы, как вязь арабесок настенных.
Убежав от пустынь, он вплотную приблизился к морю
и навис над водой чередою ступенчатых кровель,
переливами лестниц, стремящихся вниз, в Старый Город,
где история с вечностью квиты, если не ровня.
Здесь не старятся женщины.
Кофе готовят боги.
На прозрачных балконах нежится, дремлет
неспешное лето.
Научившись вычитывать улочек здешних неровные слоги,
только так и узнаешь и смерти, и жизни
простые приметы.
4
а и всей-то планеты лишь пять континентов
пядь земли в океана водах
перелёт, переезд в безымянное «где-то»
ничего не убавят в твоей несвободе
изменяя язык и уклон горизонта,
номера, адреса, биографии карту,
понимаешь условности стёрты,
у судьбы не бывает билетов обратных
ничего, поревёшь, покричишь по ночам
всё сильнее себя от себя отделяя
приучаясь к тому, что ты «здесь», а не «там»
те же солнце и небо, но жизнь
совершенно другая
5
Действую наверняка, с другого материка
посылая нескладные строки
об искусстве реинкарнации в сжатые сроки,
о науке делить себя нацело наживую,
повторяя словно в бреду «элоhим аллилуйя».
Ни о чем не прося, не веря в утраты,
осторожно гадаю по зернам граната.
Все дороги ведут нет не в Рим, на Голгофу,
хотя римляне здесь погостили неплохо.
Это помнят пустынные камни и небо,
город мира, где ты никогда еще не был,
слишком яркого солнца неровные блики
в беспокойного моря отраженьях двуликих
и морщины олив
новой эры рожденья мотив.