-- Поздравляю,Юлька,поздравляю!Тебеоченьидет!--какможно
радостней говорил Леонид.--Женихижелезнодорожногопоселка, да что там
железнодорожного, всехпоселков! Всех улиц и районов, города Вейска, считай
что на шампур надеты! Шашлыки!
-- Да ну тебя, дядь Леш! Всегда ты меня высмеиваешь. Нет, правда, идет,
дядьЛеш?Правда?!--отступаяотнего,как бывшуткукокетничая,
подергивала Юлька штанишки так, чтоб звенели колокольцы.
Бабка Тутышиха от восторга приплясывала и била в ладоши.
-- Выпей, Леш,со мною!Такаяунасрадость!-- предложилабабка
Тутышихаот щедрот своих, налила в рюмочкуодноготолько"бальзама".--
Пользительный напиток. Тебе не дам! -- вытара- щилась она на внучку.
-- А мнеи не надо. Япробовала -- он горький. Шампанское -- вотэто
да!
Леонид отлил из рюмочки, разбавил "бальзам"водкой и, наказав бабке не
пить больше, собрался домой.
-- Тебе, можа, Леш, сварить че надо? Полвымыть? Мы придем.Цытьты,
мокрошшелка! -- прикрикнула бабка Тутышиха на внучку. -- Скидавай кустюм!
-- Ой, баб! Я в общежитие к девчонкам сбегаю, ладно?
-- Ну, мотри! Одна нога здесь, друга там! -- разрешила бабка.
Леонид, подавив вздох, поднялся ксебе -- временибез малого два часа
ночи. Юнаямодницапобежит показывать наряд,бабка тем временемдобавит,
уснет.Юлька явитсянаутре, может, и совсем не явится. Бабка заругается,
зашумит на внучку, полотенцем помашется...
Глава девятая
В железнодорожном доме номер семь, усына своего, Игоря Адамыча, бабка
Тутышиха появилась лет восемнадцать, может, двадцать назад, но казалось, что
она тут жила вечно, никуда не уезжала и ниоткуда не возникала. А между тем у
бабкиТутышихибылаоченьразнообразнаябиографияидовольно-таки
содержательнаяжизнь.Бабка Тутышихаговорилапросебя,махая рукой за
окошко,чтоонародом"оттэль,сзападу".Былаонабуфетчицейпри
железнодорожнойстанции, рано пристрастилась квину и мужскому полу --от
увлечений такогородадопреступления путьблизкий:сделала растратуи
угодила перевоспитыватьсяв женскуюколонию, ажзаБайкал.Тамстроили
железнуюдорогу.Длинную,Работыбыломного.Восновномземляной.
Зойке-буфетчице дали большую лопату и поставилина отсыпку полотна. А она к
тяжелойработенепривычна,сдетстванепривычна.Матьее,повариха
станционного ресторана,дочь никакой работой не неволила, известно издавна:
у ямщика лошадь надсажена, у вдовы дочь изважена.
Покидала Зойка лопатой землю день, другой, неделю -- не нравится ей эта
работа. И тогда мимоходом, совсемнечаянно,она стала "зацепляться" плечом
за конвойного начальника и взвизгивать: "У-у, кареглазенький, чуть не свалил
на землю.