.. -- С
ВенькиФоминакатился слабосильный пот.Внемощных грязныхструяхпота
дрожала сеннаятруха, и,когда касалась губ, он слизывал грязнуюсмесь и,
забыв ее сплюнуть, глотал горечь, продолжая выть и при читать.
HoгиСошнинаслабели, свет серел, шевелился, плыл рыбьей слизью перед
глазами. Егомутило от запаха Венькиного грязногопота, от дури назьма, от
горькости сена, душило скипидарной остротой телячьей мочиили человечьей --
разбойник ВенькаФомин,жравший всякуювсячину,вплотьдоразведенного
гуталинаи пудры, давносжегпочки иходил впрелых портках. Запахине
слабели, не рассасывались на холодном ветру, наоборот, всеплотнее окружали
Леонида, клубились над ним и в нем, поднимая из разложья груди поток рвоты.
...Надверях починковскогомедпунктависелдревний амбарныйзамок.
Воскресенье.Злодейипострадавшийпостояливобнимкупереддверью,
прерывистодыша,обреченноглядяназамок.ВенькаусадилСошнинана
крылечко,прислонилкстене, заботливонабросилнанегосвою,псиной
пропахшую, телогрейку.
--Я чичас... чичас, чичас...Яее, палу, с-под земли достану! С-под
егеря выташшу, коли он на ей охотничат... Чичас, чичас...
Никто на фельдшерицу не охотился, онани на кого не охотилась, в годах
ужебыла,и,как положеноравноправной женщине,вусладуиспользовала
воскресныйдень -- стирала,мыла,прибиралась. И вмедпункте унеебыл
полныйпорядок, и лекарства необходимые были: йод, бинты, вата, даже спирту
пузыречек не выпит. И сама фельдшерица чиста, обиходна, хоть заметку про нее
пиши в газету. Хвалебную. Вот выздоровеет и напишет! -- этотвялый проблеск
юморапоследнийраз посетил в тот день всегда склонную к иронии, последнее
время -- самоиронии, творчески настроенную голову иль душу Сошнина.
Фельдшерица,сноровисто иловко перевязывавшая Сошнина, мигом сняла с
него склонность клегкому настроению, которым пострадавший пытался подавить
всебе страх, слабо надеясь,что положение его не стольуж и опасно, чтоб
впадать в панику.
-- Ой,какаягрязнаярана! Пузырится...кровьпузырится...Плевра
задета. Ктоэтовас?Неужтоты, недоносок?! -- воззрилась фельдшерица на
Веньку Фомина, измученноотдыхивающегося на пороге медпунктаи "впритырку"
-- лагерник же! Штатный уже! -- покуривающего врукав. -- Милиционера!При
исполнении!..Будет тебе,будет!..--И помоглалечь Сошнину на топчан,
прикрыла его, ознобно дрожащего, простынею, половичком и сверхусвоим давно
из моды вышедшим болоньевым плащиком...
-- Он че, милиционер?!
-- А тыне знал!-- держарукуповерходежонок,чутьприхлопывая
раненого, точно ребенка, со злой неприязнью сказала фельдшерица.
-- Да откуль?
-- Зять Чащиных, с Полевки.
-- Ой, пала! -- взвыл Венька.-- Че его в Тугожилино-то принесло? Дуба
даст.