..
Когда-товызваля неудовольствиеодногопермскогодеятеля тем, что
поселилсявэтакойглухомани.Непонимаятакогомоегошага,деятель
полемизировал со мною по этому поводу, полемику же он понимал как футбольную
игру в одни ворота,чтоб он"бил", а все остальные "ловили", -- и, получив
непривычныйотпор, воспламенился, орал,есть, дескать, в Пермскойобласти
колхоз-миллионер, там бы избу мне дали бесплатно, мешки с продуктами не надо
на себе таскать, тами магазин, там и Дворец культуры, в лесах клещей нет и
никакой другойзаразы--жививсвоеудовольствие,отражай все новое,
передовое. Так нет ведь, забрался писака в энцефалитную деревушку, чуть жену
не погубил, пишет про бабушку с дедушкой да про Сибирь, а картошку уральскую
ест!..
Я знаюещепо работевгазете, когда начальникпроситили требуют
"отражать достижения", то он ясно подразумевает, что в этих "достижениях" уж
непременно отразится сам, исказал, что выбираювсе в жизни согласно своей
душе: жену, работу, жилье, мысли, даже еду, если капиталы позволяют.
Важныйдеятель сейже моментобвинил меняв "искривлениидуши",в
ущербности видения действительности. Может быть, может быть, ибо еще в войну
яуяснил: слова песни "Мыбудем петьи смеяться, как дети, средиупорной
борьбы итруда" есть все-таки слова, и не больше,к тому женаписанные на
"русского языка".Пермский же начальник, икабы только он, считает пение и
смех "средиупорнойборьбы и труда" нормальным состоянием нашего общества.
Разница еще и в том, что гораздо больше я видел слез после войны, чем слышал
песен, инет тут моей вины, а естьнаша общаябеда и боль,которую самой
природойи мучительной профессиейназначеномнепостоянно чувствоватьи
переживать восто кратбольнее другихлюдей, иначе изаперо нестоило
браться. Когда-то жизнь вокруг Быковки била ключом: был леспромхоз, колхозы,
мастерские,линия электропередачи,но как разлилось Камское водохранилище,
потопившее необозримую вольность уральских лесов,пойменные луга, пашни, --
жизнь на мысуначала сворачиваться, правлениеколхоза,нынче-- совхоза,
перекинулось на другую сторону, в поселок Старые Ляды, и домишки один
поодномуначалисниматьсясмест,оставляяпослесебягруды
пережженныхкирпичей, ямыподполий с мышиныминорками,битыми горшками и
старыми самоварами да сгнившие нижние венцы, два из которых допревают
перед моими окнами по другую сторону дороги. Бурьян,
лопухи, жалица поспешнои стыдливомаскируютзахламленное,будтов
военной панике брошенное жилое место.
Красивые берега Сылвы и Чусовой ныне захвачены
дачной публикой. Лишь деревушку Быковкуминует дачная стихия:в глуби
лесов деревушка --кней идти"своими ногами",тащить на себепродукты.
Дачник же,большей частьюпенсионер, не хочетходитьи таскать ничего не
любит -- он нато и дачник, чтобыотдышаться отгаза и дыма, отдохнуть от
города, от сумок,авосек, от очередей,от гама-содомаи скоротать на лоне
природыостаток лет, созерцая ее,а главным образом, потихоньку пощипывая,
где мережкойопутывая, где острогой притыкая, где топориком потюкивая,где
костеркомприпекая, гдеружьишком ушибая, -- очень замкнутый, но деловито-
ловкийсмекалистыйпенсионер-дачникобретаетсяпоздешнимзадичавшим
берегам.