Но вернемся к основному предмету данной главы пониманию религиозной веры.
1.2. О надежде
То, что вера в Бога это ее иррациональный образ не вызывает малейших сомнений.
Но что заставляет нас верить и какие надежды мы связываем с верой в Создателя.
Уверен, что каждый верующий, любой религии или учения не раз задумывался и задавался этим вопросом.
Эту (основную) причину феномена веры в Бога очень метко подметил директор отделения по исследованиям в области аномальной психологии в Британском колледже Голдсмита Кристофер Френч:
«У нас есть вполне понятная естественная потребностьверить в то, что мы переживаем физическую смертьи воссоединимся с любимыми людьми, с которыми расстались.
Таким образом, все, что подтверждает эту идею, будь то реинкарнация, медиумы, духи, является доказательством в пользу бессмертия души.
Это нечто, в правдивость которого нам всемочень хочется верить».
Убежден в том, что мало у кого могут возникнуть сомнения в справедливости данного утверждения.
Понятно почему мы веруем, но на что мы надеемся в своей вере.
Ответ для всех лежит на поверхности.
Ведь не даром мы говорим, что верим в Бога и надеемся на жизнь после смерти бессмертие.
Но надежда является не только движущей силой, которая рождает у нас конкретное желание действовать, обратившись к вере.
Для всех христиан вера, надежда и любовь это те три добродетели, которые открывают путь к бессмертию.
Общую для всех христиан отправную точку в разработке учения об этих трёх добродетелях дал еще в VI веке Григорий Великий (папа римский Григорий I, почитаемый в православии как Григорий Двоеслов).
Веру, надежду и любовь он считал основанием и источником всех остальных добродетелей, без которых невозможно достичь спасения и вечной жизни [14]:
«Добродетель как фундаментальная философско-богословская категория, охватывает все ценностно-значимые аспекты
На протяжении всей истории христианской мысли учение о добродетели постоянно развивалось; многие богословы развёртывали своё видение состава этой комплексной категории, сами эти составляющие неоднократно переосмысливались.
Понятие теологической добродетели фрагмент этого цельного учения, фокусирующий внимание на «трёх добродетелях», поставленных в контекст спасения человека в богословском смысле».
Но теологическая оценка полноты и обоснованности «трех добродетелей» как основы христианского богословского учения о спасении не может являться сферой дискуссий и споров простых верующих мирян.
В длящихся столетиями богословских дискуссиях и спорах об источниках возникновения веры оппоненты вряд ли достигнут консенсуса, оставаясь с большой вероятностью на своей исходной точке зрения.
Но скорее всего все они согласятся с утверждением о том что вера не является неизменным, стабильным состоянием в продолжении периода нашей мирской жизни.
Хотя большинству из них не хотелось бы чтобы это было именно так.
Но реальность свидетельствует об обратном.
Ведь в глубине души каждого (даже самого убежденного) верующего не может не присутствовать толика (пускай даже крошечная) сомнений, поскольку доказать существование Бога, как и его отсутствие невозможно.
И в те моменты, когда наша вера испытывает сомнения, а наш разум искушения в ее истинности, ей на помощь приходит именнонадежда.
Несмотря на то, что в мирской практике обсуждения религиозных вопросов надежда постоянно остается как бы в тени своей старшей «сестры» веры, в христианском богословии надежда следующая (вторая) из ступеней лестницы духовного роста (у которой первая ступень вера), по которой восходят к Богу.
При этом «если в настоящей жизни эти три добродетели равны между собой; то в жизни будущего века любовь окажется больше веры и надежды, ибо последние прейдут, и останется лишь любовь».
Еще раз акцентирую внимание на том, что теологическая интерпретация христианского (православного) богословского учения о «трех добродетелях» не является предметом обсуждения в данной работе.