Блаженная Святая Мария, чем говорит Спаситель?
— Он говорит об отказе, благородная Анна, — ответил тонкий и тихий голос.
— О каком отказе, Блаженная Святая Мария? — с некоторым недовольством спросила старшая женщина.
— Об отказе от того, что делают обычные люди, благородная Анна, — уклончиво ответила Мария.
— А что делают обычные люди, Блаженная Святая Мария? — продолжала настаивать Анна.
— Они… — девушка запнулась. — Они не служат Господу.
— Правильно, — ответила «благородная Анна» нравоучительным тоном учительницы средней школы. — И сейчас, Блаженная Святая Мария, я прочту отрывок, который все объяснит…
Марк сделал несколько шагов вперед. Данила последовал за ним. В просвете между колоннами, в самом конце зала, при свете свечи на коленях перед двухметровой иконой, изображавшей пугающий своей холодностью лик Спасителя, стояли две женщины в черных одеждах. Руками они опирались на небольшие приставки. «Благородная Анна» держала на своей приставке большую старинную книгу в кожаном переплете.
— «Женщина в толпе сказала Ему, — читала Анна: — „Блаженно чрево, которое выносило Тебя, и груди, которые вскормили Тебя!“ И Он сказал ей: „Блаженны те, которые услышали слово Отца Моего и сохранили его в истине. Ибо придут дни, и вы скажете: „Блаженно чрево, которое не зачало, и груди, которые не дали молока“"“. Вы услышали эти слова, Блаженная Святая Мария?
— Да, я услышала, благородная Анна, — смиренно сказала девушка. — Спасибо.
— Вы закончили на сегодня? — спросил Марк.
Мария обернулась. Красивое, очень необычное лицо — вытянутое, высокий лоб, выступающие скулы, тонкий нос, было в ее лице что-то нордическое. Но глаза — большие, губы пухлые, словно течет в ней и африканская кровь.
— Марк! — воскликнула Мария и, утерев слезы, бросилась к нему. — Ты приехал!
— Да, я приехал, Мария, — ответил Марк и распахнул руки.
Данила замер. Он пережил шок. В первую секунду он не понял, что с ним произошло, но постепенно стал осознавать причину своей внезапной растерянности.
«Марк! Ты приехал!» — воскликнула Мария и бросилась к нему, но на ее лице не было и тени улыбки, ни единого намека. Уголки губ опущены к низу, брови страдальчески изогнуты. Она в ужасе? Она растеряна, расстроена, огорчена?.. Нет. Ничуть! Она рада. Как бы… должна быть рада. Но полное ощущение похорон!Ужасающая сцена «счастливой встречи». И Марк… На его лице — маска бесчувственности. С каменным лицом он обнимает женщину и нежно гладит ее по голове.
— Братик, — радуясь встрече, грустно прошептала Мария. — Любимый братик…
«Сестра?! Онаего сестра?! Но почему он ничего мне об этом не сказал?.. — Данила смотрел на них в изумлении. — Может быть, это просто стандартное обращение — «братья и сестры во Христе»?.. Нет! Нет-нет, это правда — он ее брат! Глаза! Совершенно одинаковый разрез глаз!» — подумал Данила и тут же вспомнил рассказ Марка о царственной династии Меровингов. «Они отличались особым разрезом глаз», — говорил ему Марк.
— Кхе-кхе, — раздалось откуда-то сбоку. Это намеренно кашлянула подошедшая к ним «благородная Анна».
Марк с явной тревогой быстро поднял глаза па Анну. Тут же его взгляд перекинулся на Данилу… И уже через мгновение он резко схватил Марию за плечи и развернул ее спиной к гостю.
Марк с ненавистью уставился на Данилу. Гневным жестом, словно бы вздергивая Данилу за нижнюю челюсть, он показывал: «Закуси верхнюю губу! Закуси верхнюю губу, немедленно! Испугаешь! Испугаешь!» Ярость!
Данила машинально, не вполне понимания, что именно он делает, закусил верхнюю губу. Единственная мысль нервно забилась у него в мозгу: «Не улыбаться! Не улыбаться! Не улыбаться! При ней… Ради нее…»
«Но что произошло?!» — подумал Данила, и через секунду пришло объяснение.