Мне легко вспомнить, о чем я думал, потому что я думаю об этом много и выучил все эти мысли наизусть. И насчет полицейского, потому что он каждое утро делает одно и то же. Равно как и насчет Баха с Джюдасом, потому что именно в этот момент все и началось, я хорошо помню: я как раз нашелBreakingthe Law, когда шедшая впереди машина тормознула, и я, занятый кассетником, въехал в нее на скорости километра двадцать два, скорости не высокой для шестнадцати километров, которые я проезжаю каждое утро, но вполне достаточной, чтобы раздрюхать обе машины.
И тут на меня обрушивается весь ад: из передней машины вылезает сучка в костюмчике от Шанель и принимается обзывать меня сукиным сыном, педиком и еще черт знает какими словами, которые никак не сочетаются с ее блузочкой; идиот полицейский хлопает глазами и, не вынимая изо рта свистка, направляется к месту происшествия в намерении всласть поиздеваться; задние машины начинают давить на клаксоны, надеясь, что им удастся свести меня с ума; ремень безопасности никак не хочет отстегиваться, видно, я дернул его сильнее, чем должен был, по мнению изготовителя, дергать в таких случаях, а Иудина компания продолжает во всю мочь наяривать на ударных, басе и гитарах.
Когда в конце концов мне удается освободиться от ремня и вылезти из машины, сучка в костюмчике от Шанель и страж порядка успевают снюхаться. И полицейский выплевывает мне без затей:
– Перво-наперво отгоните машину в сторону. Не видите, что загородили дорогу?
– Я бы с радостью, но перво-наперво пусть она продвинется, – говорю я простодушно. – Я же въехал ей в зад.
– Вы слышали этого козла? – взвилась женщина. – Да чтоб ты въехал в зад своей долбаной матери.
– Ну что ж… Однако, если вы не сдвинетесь с места, я тоже не смогу двинуться, а полицейский не сможет наладить движение, что ему важнее всего.
– Сеньора, – вступил полицейский, – сделайте такое одолжение, и давайте попробуем уладить все как можно скорее.
Женщина чуть отъехала в сторону, я – тоже, а полицейский между тем регулировал поток объезжавших нас недоносков, которые пялились на расквашенную харю моей машины и радостно ржали. Я поискал документы на машину, страховку, ручку и нашел все, кроме ручки. Мне совсем не улыбалось просить стило у женщины или у полицейского, но “Евробланк для дружеского разрешения конфликтных ситуаций” предусмотрительно снабжен копиркой, и потому мой “Мон-Блан-Майстерштук” я мог засунуть себе куда угодно- он для этого бланка не годится. Оставив поиски, я вылез из машины, готовый терпеть все, что на меня свалится. Женщина продолжала осыпать меня оскорблениями и, когда я подошел, позволила себе усомниться:
– Неужели, идиот, тебе удалось кого-то надуть и получить страховку?
– Если бы тут не было полицейского, вы бы меня так не обзывали.
– Это почему же? Что бы ты сделал, если бы тут не было полицейского?
Я бы тебе всадил раз пятьсот, подумал я, но вслух сказал:
– Думаю, я бы уехал и оставил вас орать одну.
– Чушь. Как будто тебя трудно найти.
– Нетрудно. Но вы не ранены. А за такое в тюрьму не сажают. Я бы просто дал номер своей страховки полицейскому и избавил бы себя от беседы с вами.
Тут к нам подошел полицейский и задал дурацкий вопрос:
– Значит, так. Что произошло?
– Я спокойно еду, торможу на красный свет, и вдруг этот трахает меня взад.
– Безо всякого удовольствия, – пошутил я. – Отвлекся на музыку. Если бы я ее увидел, ни за что бы не трахнул ее в зад.
– Я требую, чтобы вы запретили этому ублюдку насмехаться. Ничего смешного тут нет.
– Ладно, шутки в сторону. Успокойтесь оба.
– Я спокоен, шеф.
– Еще бы, сам во всем виноват.
– Ну, виноват. Может, сперва оформим бумаги, а уж потом меня расстреляете?
– Права и техпаспорт, прошу.