Она подняла глаза на небо, и в ее памяти возникли образы Агнессы, Бернардо и такого родного Лио. Неужели она больше никогда их не увидит
Я, пожалуй, пойду. сделал последний затяг Георгий и выбросил окурок в море. Возле твоей кровати на тумбочке есть звонок, можешь в любой момент позвать Паоло это, если что-то понадобится. Завтра утром в этой комнате будет вся твоя мастерская и прочие инструменты. Можешь приступать к реализации своих творческих идей: твори, наслаждайся, пользуйся. Здесь все твое.
Постой! испуганно окликнула его Анна, встала на ноги и бросилась за ним. Ты оставишь меня здесь одну?
Я могу прийти к тебе ночью, если хочешь?
И не надейся! Я хочу домой. Я не хочу сидеть взаперти! Чем я буду заниматься? Ни книг, ни гаджетов, ни телевизора.
Гаджеты и телевидение притупляют разум. Если ты хочешь знать новости, я и Паоло будем рядом будешь знать всё из первых уст. Да и книг целая библиотека на втором этаже, ты не видела? Рядом с диванным столиком. указал пальцем вверх Георгий и снова двинулся к двери.
Георгий! А зеркало? Мне нужно зеркало.
Зеркало Я решу эту проблему. Завтра, а сейчас мне пора. Я приду завтра.
Завтра?!
Я же сказал, с тобой останется Паоло. Если будут вопросы или пожелания, обращайся к нему. И вот еще: он может показаться тебе добродушным стариком, но он имеет четкие установки держать здесь все под контролем. Надумаешь сбежать в мое отсутствие В общем поймешь, что это было плохой идеей. Система безопасности работает безупречно, при любом сигнале я тут же приеду, и мне придется принять меры, чтобы подобного не повторилось. А мне бы очень не хотелось давить на тебя, ущемлять в чем-то и уж тем более причинять боль. Это понятно?
Георгий и не надеялся на ответ, но этот взгляд Она была напугана. И ножницы на террасе, возможно, их следовало бы забрать Дверь за ним затворилась, и в комнате стало тихо. Лишь морской ветерок, что гулял по комнате, заходя в большие ставни террасы, разносил по воздуху ароматы муската. Он тянулся за Георгием до самой двери. Сковывающий Сбивающий с ног.
Глава 10
Обеденный зал.
Ему Георгий отвел самую просторную и светлую часть особняка. Стены и пол в нем сливаются в одно единое очертание, от безмерного количества света, заливающегося из гигантских окон, темные вкрапления на молочном мраморе были едва различимы. Белое царство безмятежности.
За громоздким столом на 20 персон в самом дальнем углу перед пустыми приборами одиноко сидел худощавый седой мужчина преклонных лет. Он выглядел смертельно усталым его голова держалась на хилых сморщенных ладонях, а маленькие глаза с лисьим разрезом слезились. Проклятая бессонница. Всегда педантично отглаженный воротничок на его шее в этот день был примят.
Паоло! раздался низкий голос, который приближался из холла сверху по лестнице со второго этажа.
Старик вздрогнул и вытер нос.
Вот ты где. показался во входной арке Георгий и косо посмотрел на батлера, поправляющего манжеты на костюме. Тебе пора объясниться: ты уже второй день прячешься от меня по всем углам поместья. Что ты здесь забыл?
Синьор Кавалли. откашлялся он и привстал на месте, чтобы поприветствовать хозяина. Меня позвал сюда главный повар: он интересовался, какие пожелания будут у вашей гостьи на счет меню. Будьте так добры, объясните ему сами, почему ей не нужно накрывать стол в обеденном зале или в саду.
Паоло, мой дорогой Паоло подошел к нему сзади Георгий и похлопал по плечу. Подумай сам, как не волновать прислугу по поводу Анны. В конце концов, это твоя работа.
Видя нездоровый вид старика, он озадаченно сел рядом с ним за столом и скрестил руки в замок:
Я вижу тебя что-то тревожит. Расскажи мне?
Батлер вновь рухнул на стул и схватился за голову.
Я все жду, синьор Все жду, когда вы одумаетесь Почему же вы до сих пор не одумались?
Слова невпопад срывались с его губ и бились о глухой деревянный спил. Он был жалок: язык отказывался плести паутину из связных предложений. Весь в саже и угольной пыли, он с киркой в немощных руках пытался пробить многокилометровые горные недра безумия своего хозяина; он знал, он был уверен в них сокрыты прекрасные алмазы, чистые и драгоценные.
Как же вы можете оставаться таким спокойным, таким равнодушным?! прикрикнул батлер, не выдержав молчания и безучастия к своим обращениям.