обращается к Солнцу:
Ох, сомелье, сомелье
неси мне бутылку синего
и атмосферного
земного вина
вкрути свой солнечный луч
штопором в мякоть неба,
и пусть пеной игристого
станут перистые
облака
#верблибр
/ «раньше женщин учили»
раньше женщин учили
при виде мужчины
прятать глаза
в пол
в церкви меня научили
склонять свою голову,
опуская глаза
детей в художественной школе
учат показывать тени,
пряча источник света за картиной
#верблибр
/ Шпаги
скрестили две шпаги (здесь)х(сейчас)
фехтовальщик Миг
и фехтовальщик Тысячелетие
взрослая Вечность улыбается:
два ребенка, кроха Миг и старший Тысячелетие,
напротив Вечности малыши
#верблибр
/ Забытая страна
умершее тело
забытая страна чьей-то жизни
#верблибр
/ «ты стоишь у реки ноги босые»
ты стоишь у реки ноги босые
прикасаются нежно к волне.
я старательно новые способы
отыскать попытаюсь, чтоб мне
прикоснуться к ногам твоим девичьим,
намекнуть, что они созданы,
так, как черный квадрат для Малевича,
для меня,
строки будущих книг.
ты стоишь у реки, наслаждаешься
нежным трепетным шумом волны,
и немного горда, и важна ещё,
губы краской и медом полны.
я вплетусь незаметно в ворсистые
согревающие дом твой ковры.
я коснусь твоих ног, словно пристани,
так, как волны целуют обрыв.
словно мост разводной, волны мыслями
разведу я и смело пойду,
прикасание волн к тебе смыслами
наполняя, как тело наш дух,
и коснется тебя моя искренность
и душевность, и где-то внутри
у тебя серебристыми искрами
чувства вспыхнут, и сердце зари
искупается в небе, и пёрышки
неба нежно коснутся тебя
раньше было лишь маленьким зёрнышком,
а сегодня длиной в твою прядь.
прикоснусь к этой пряди я брызгами,
моросящим и теплым дождем,
пока ты еще там же,
у пристани,
меня так же,
по-прежнему,
ждешь.
/ «Я приближаюсь к возрасту отца»
Я приближаюсь к возрасту отца,
И даже если путь посередине,
Все больше старятся черты лица
И с каждым новым годом взгляд мой стынет.
Я приближаюсь к возрасту отца,
Когда покинул я, гонимый Богом,
Родителей, застывших у крыльца,
Со взглядом, уже нежным, а не строгим.
Отец тогда был лет так сорока,
А я примерно годиков под двадцать,
Но всё же усмотрел издалека,
Как не хотел отец мой расставаться.
Я приближаюсь к возрасту отца.
Сегодня возраст мой уже под сорок.
Все меньше я похож на сорванца,
Мечтающим стать кинорежиссером.
Все больше понимаю, как строга,
Не мать, и даже не отец, а доля,
Выманивая нас из очага
Лет в двадцать с выражением довольным
/ «В моей жизни опять началось безразличье»
В моей жизни опять началось безразличье
Под названием странным без снега декабрь,
Обнаженные зимы уже всем привычны,
Точно так же без лунок осталась река.
Безразлично холодное поле озимых
Прикасается к небу, чтоб выпросить снег.
А живые ли зерна в земле, может снимок
Показать, или явится нам по весне.
Настроения нет. Золотистая осень
Навсегда поглотила в себя серебро.
В шубы нынче одетые только лишь сосны,
Из зеленого меха у них гардероб.
А у всех остальных полуголых и голых
Как у поля с озимыми, только душа
Нараспашку открытая. Чем вам не поле?
Выйди сам и попробуй в нем не задрожать.
Безразличия полные крутятся люди.
Им согреться попроще одежда и дом,
Теплый чай, согревающий чей-то рассудок,
Охлаждаемый, если захочется, льдом.
Стало всем все равно, безразличные лица
Не хотят даже слышать и мозг свой ломать,
Отчего в наше время черна, словно злится,
Вся природа и, в частности, эта зима.
/ «я нарисую кистью пустоту»