Я провинился перед вами, приняв заказ, который не в состоянии исполнить. Чтобы загладить свою вину, я хотел бы вам сделать небольшой подарок. Вот эту коробку мне принесли сегодня утром, и я еще сам не знаю, что в ней находится. Возьмите из этой коробки любой предмет, который вам приглянется.»
Чхен молча открыл коробку и сразу вытащил оттуда камень, о котором вы спрашиваете. На другие предметы он даже не посмотрел. Я не заметил в этом камне ничего необычного — он не представлял художественной ценности, магическими свойствами не обладал. Во мне проснулся профессиональный интерес.
«Простите мое любопытство, — сказал я. — Этот камень — ваш, и я ни в коем случае не стану нарушать свое обещание. Но все же — почему вы выбрали именно его?»
«Это он меня выбрал», — ответил чхен и вышел из лавки. С тех пор я его ни разу не видел.
Старик замолчал.
— Вы можете описать этого человека? — спросил Женя.
— Признаюсь, я вряд ли узнал бы его в лицо, если бы встретил еще раз. Но его главная примета была не на лице. Длинные волосы чхена были стянуты жгутом на затылке, и когда он повернулся, чтобы выйти, я заметил, что их концы окрашены в разные цвета. Вы знаете, что это значит?
— Да, почтенный Фандор. Благодарю за информацию, вы мне очень помогли. Прощайте.
— Всего доброго, молодой человек. Удачи вам в ваших поисках.
Две минуты спустя, когда мы уже медленным шагом ехали по улице, Вереск негромко сказал:
— Про интересы клиентов ты зря упомянул. У Фандора есть свои, хоть и довольно странные, понятия о чести, и задевая лишний раз эти струны, ты мог испортить все дело. Но легенда отыграна очень убедительно.
Женя пожал плечами, как бы говоря «Разве у меня бывает по-другому?», но было видно, что ему приятна похвала друга. Меня же, напротив, вся эта ситуация слегка покоробила.
— Чему радоваться-то? — с досадой буркнула я. — Что обманули старика?
Вереск исподлобья посмотрел на меня.
— Юлия, этот старик занимается скупкой краденого. Он не задает лишних вопросов, но это не значит, что он не догадывается о происхождении вещей, на которых зарабатывает деньги. И вряд ли старик настолько наивен, что не понимает, для чего чхену мог понадобиться яд.
Умом я осознавала, что полуэльф прав. Хозяин лавки определенно не являлся образцом безупречной морали. Но в то же время я видела, что старик помог Жене только потому, что поверил в его слезоточивую историю, и спекуляция на доверии почему-то оставляла гаденький осадок.
— Это не доказано, — упрямо возразила я. — И потом, если уж вы допускаете обман во имя великой цели, то хотя бы не бахвальтесь тем, как удачно его провернули.
— Вас с собой не звали, — ледяным тоном напомнил Вереск. — Если вы так боитесь запачкаться, сидели бы дома и протирали свою кристально чистую совесть бархатной тряпочкой.
— Вы непоследовательны, господин белль Гьерра! — вскипела я. — Вы уж определитесь: то ли я беспринципная сука, готовая ударить в спину вашего друга, то ли изнеженная барышня с устаревшей моралью.
— Не называйте меня «белль Гьерра».
Лицо полуэльфа оставалось непроницаемым, но меня обдало таким потоком ярости, что я даже испугалась. И вместе с тем испытала приступ отстраненного любопытства: до каких пределов можно довести хладнокровного полуэльфа? Опустится ли он до того, чтобы ударить женщину? Нет? Ну хотя бы просто выругаться?
— Тихо, тихо, бойцы, — Женя вклинился между нами, блистательно веселый и отчаянно безмятежный — как обычно. — Зато мы теперь точно знаем, что из лавки Фандора камень попал к Чин Тану. Это объясняет две вещи: как Луч Воздуха оказался в Вельмарском лесу и как Чин Тан наложил на себя невидимость такого высокого уровня.