А Родион Александрович ухватился за этот проект. Скорее за деньги. Будет завод работать или нет, а дом, а то и два стоять будут. Около месяца пошло на согласования в Областном исполкоме, со всеми привязками комитетов и подкомитетов. Пришлось выдержать дискуссии в районном и в областном комитетах партии относительно экологичности и вредности для флоры и фауны от этого производства, в том числе и человеку, проживающему вблизи от него.
Родион Александрович неизменно говорил:
А сейчас как себя чувствуют фауна и человек? Известняковая пыль их сильно отравляет? Поглядите на меня. Вон, на Выбикова, сильно мы от вас отличаемся, сильно выболели? Нет? То же самое будет выделяться и от завода извести. Но хочу заметить на данном производстве будут стоять современные пыле улавливающие системы. Поэтому завод практически будет безотходным, безвредным. Вот литература по ним, он специально размножил технические паспорта, технические характеристики улавливающих установок.
Выбиков, бывавший вместе с директором на этих заседаниях, раскрыл портфель и выложил на стол несколько сброшюрованных тетрадок.
Прошу, товарищи, ознакомится с этой литературой, и дать свои заключения.
Вот будь он, Генеральный директор, к районным и областным нуждам глухим, не вкладывай в сельское хозяйство столько сил, не откликайся на нужды не только подшефных хозяйств, но и других колхозов, кто бы пошёл ему навстречу? Тут даже через «не хочу» рука ставит закорючку и на том документе, который нужен для будущего завода. Так что его внешняя политика верная и оправданная.
6
Да, вас слушают.
Таисия, ты чем занята?
Да думаю скоро укладываться спать. Дочь заканчивает уроки
Это хорошо. Но ты мне нужна.
Прямо сейчас?
Да.
Ну, хорошо. Приду. Только надолго не могу.
Ладно, понял. У тебя ключ от чёрного входа есть?
Да.
Жду.
Родион Александрович положил трубку телефона и подошёл к секретеру, верхние полки которого заполнены книгами, справочниками, брошюрами. Открыл нижние створки и достал из недр тумбы бутылку коньяка, две удлинённые рюмки и отнёс их на приставной столик. Прошёл к холодильнику, спрятанному за дощатой дверкой, искусно вмонтированной в щиты на стенах. Извлёк из него палочку копчёной колбасы, два копчённых бёдрышка куриного окорока, завернутые в пергаментную бумагу. Перенёс на столик. И за ними, из того же холодильника, поставил круглую чашу наполненную яблоками, грушами и бананами. Бананы, экзотические фрукты, доставлялись в кабинет из Обнинска, по специальному заказу с базы отраслевого ОРСа.
Осмотрев сервировку, Родион Александрович открыл бутылку и налил в рюмку коньяку. Выпил залпом. Смакующее подержал во рту последние капельки спиртного, проглотил. Сегодня было за что выпить. Выбрал яблоко и откусил от него полбока. С удовольствием захрустел сочным фруктом.
Когда в приёмной застучали каблучки, он, доев яблоко, бросил кочерыжку в мусорное пластмассовое ведро под столом.
Поднялся и пошёл навстречу вошедшей женщине. Глаза его заискрились, и лицо посветлело. Что стало с этим всегда кажущимся суровым лицом. Даже бородавка между бровями поменяла как будто бы цвет.
Таисия была среднего роста, среднего возраста, который недалеко отошёл от молодости, но и не переступил порога перезрелости. Благодаря природным данным и некоторым хитростям косметики её лицо омолаживалось, глаза лучились в разлёте слегка подрисованных ресниц, бровей, щеки румянились. Взгляд выражал истому, желанный ответ на предполагаемый вопрос. Загадочный и манящий образ. Одета женщина была по вечернему тепло, в костюме, под низом которого на груди белой накипью курчавился воротничок. Юбка подчеркивала развитые бёдра, и на стройных ногах телесного цвета капроновые чулки или колготки. Чёрные туфельки на среднем каблучке.
Войдя, она успела бросить взгляд на приставной столик быть пиру. И тут же попала в крепкие объятья хозяина кабинета.
Постояв с минуту в объятьях, Родион Александрович вдруг наклонился, подхватил на руки женщину и закружил по кабинету. Из него выплеснулись мальчишеский задор, радость, как будто вся суровая энергия вдруг истаила и обнажила живой человеческий восторг, силу, любовь к жизни, к женщине. Она, обняв его за шею, смотрела на него с восхищением, обаянием, с радостью. Они целовались, смеялись, радовались, как дети. Не было сказано ни слова, но столько было понятного и прочитанного.