Ладно, давай. Потом поговорим. Нина положила трубку.
В глазах её играли смешинки. Но сказала со строгостью:
У нас не курят. А если курят четвертную на стол.
Может, четвертинку?
Годится и четвертинка.
Он усмехнулся.
С кем балаболила?
С Милкой. Ты как, на неё глаз не положил?
Положил. Я на всех вас что-нибудь да ложу.
Только тут зуб-то не точи. Не мылься, бриться не придётся. У неё на таких кобелей аллергия.
Понятненько. Чего тут не ясного ответил он с усмешкой словами Милки. И перевёл разговор на производство: Как тут, всё в порядке? Палыч где, Вася?
К Маше поднялись, отсев на бункере налипает, сырой идёт. Вибраторы со стенок не стряхивают, вот Маша и позвала их. Пешнями счищают, да кувалдочками обстукивают.
Над потолком пультовой гулко загрохотал электровибратор, в мельницу с шумом посыпался отсев, и она надсадно загудела. По звукам Нина определила:
Кажется, пробили. Пошёл отсев.
Ну, ладно, и я пошёл. Если что, звони во второй цех.
А что, даже не зайдёшь на транспортёры? Там тебя ждут.
В следующий раз.
Филипп вышел на уличный балкон, спустился по трапу и, оглянувшись, быстрой походкой поспешил из цеха.
Маша, узнав от Нины, что мастер был, но не зашёл к ней, прикусила губку.
Позже происходили встречи, но они касались в основном производства, работы. При этих встречах она вначале прятала глаза, потом пыталась, преодолевая робость, всё же заглянуть в его глаза. Но под нависшими бровями в них не улавливала света надежды, прежней лукавинки, тепла. Иногда он вдруг подмигивал ей, дарил улыбку, и на этом заканчивалось его внимание. В короткие моменты встреч она пыталась заводить с ним разговор, но он, то прикладывал к губам палец, дескать, не к месту, не сейчас То кивал согласно головой, но думал о чём-то своём. У неё щемило сердце. А через месяц мастер вдруг поменял местами транпортёрщиц.
Среди смены привёл в третий цех Людмилу Прокошеву. В пультовой находились оператор пультовой и транспортёрщица, только что вернувшаяся с галерей. Зашли, расселись вокруг стола и закурили. Машу придвинул к стене мастер, чему она обрадовалась. Но поскольку она не курила, то почувствовала себя неуютно в этой компании, однако, выйти из-за стола не могла. Да и не хотела. И изредка отмахивалась от дыма: совсем закоптили
Разговор происходил в основном между подругами, и как будто бы ни о чём, но гостья, иногда смеясь, и как Маше казалось, фальшиво, всякий раз многозначительно добавляла:
Понятненько. Или: Ясненько.
Филипп изредка усмехался, подавал реплики. Но, видимо, и ему вскоре надоел этот трёп, он перешёл к делу.
Так, Маша, в целях расширения зон обслуживания, и изучения работниками производств цеха, вам с Милкой придётся поменяться местами. Ты пойдёшь на первый и второй цех, а Милка будет осваивать третий цех.
Маша дёрнулась, невольно хотела вскочить и выразить протест. Но не тому что приказал мастер, а тому, что всем сердцем и душой поняла смысл данной перестановки.
Филипп пояснил:
Сейчас проведёшь Милку по транспортёрам, покажешь, что да как, а потом идёшь во второй цех. С этого момента будешь работать там. А как Прокошева вникнет во все тонкости здешней работы, освоится и поймёт, что к чему, тогда я вас поменяю обратно. Поняли? спросил обеих.
Ясненько, понятненько
Маша кивнула.
Мастер поднялся и, покуривая, с деловой сосредоточенностью направился из пультовой.
Нина бросила взгляд на Машу, у той в глазах стояли слёзы, губы судорожно ломались. Сдерживаясь от рыданий, она покраснела.
Милка, пошли на улицу, покурим. А то тут дышать нечем, предложила она подруге, поднимаясь.
Пошли.
Вышли из пультовой на металлический балкон.
Маша стянула с шеи платок, и уткнулась в него лицом.
Маша недолго водила Милашу по галереям. Да и что собственно было показывать? что в старом цехе, то и здесь. И ленты одинаковые, ролики тоже, также скрипят и просят смазки, замены. Может быть, сами галереи шире, светлее, да наклоны их покруче. Да бункера объёмнее, раза в два больше, чем в старых цехах. А так всё едино: и пыль, и отсев. Следи, чтобы бункера не пересыпало, регулируй лопатой-плужком сырьё из пультовой на щите. Чему тут учиться? Как метлой и лопатой руководить?..
Люда, ты сама попросилась в третий цех? спросила Маша, когда после обхода рабочего места они зашли в будку транспортёрщиц.