Зверюга ласково хрюкнула и, мягко ступая, пошла по степи в направлении родной станицы Пантелея.
Вдруг на горизонте показались два всадника, которые быстро мчались и скоро поравнялись с необычной процессией.
Война, Пантелей! Война! кричали они. Из-за сильного возбуждения они не обратили никакого внимания на динозавра.
Тьфу ты! с досадой сплюнул казак. И что теперь?
Батька просит вернуться, помочь! Да там недолго! Порешаем по-быстрому!
Хрен с вами! Передайте батьке, что Пантелей будет! грозно крикнул казак и махнул рукой на запад. Тираннозавр развернулся и большими шагами побежал на фронт.
Через несколько часов они достигли завалинки, где отдыхали атаман с казаками. «Тпру-у! скомандовал Пантелей. Тормози, р-родимый!»
Ящер радостно фыркнул и остановился. Пантелей с конем спустились к своим. Казаки были немного навеселе и очень обрадовались неожиданной подмоге.
Что это за конь у тебя, Пантелеич? весело загуторили они.
Конь как конь, буркнул казак и, немного подумав, добавил: Чешись конь с конем, а свинья с углом!
Погоди ты! А вот этот зубастый откуда?
Это Tyrannosaurus rex.
Казаки переглянулись, но понимающе закивали головами.
Вот оно что Есть он хочет. Смотри, как слюни пускает, сказал веско батька.
Да хрен его поймет
Точно говорю. Я различаю это у животных. Видишь, как глаза искрят?
Пантелей заглянул в глаза динозавру и увидел свое маленькое отражение на фоне степи, родной казацкой степи.
Ладно, иди, погуляй, поищи себе что-нибудь, мягко промолвил казак. Динозавр шумно выпустил из ноздрей воздух и потопал в сторону линии фронта.
Ночь прошла спокойно, и наступило удивительно тихое утро. Шум канонады со стороны линии фронта прекратился, и даже птицы, казалось, были удивлены неожиданной тишиной и робко настраивали свои свирели.
Гонцы давно должны были уже вернуться с приказом выдвигаться подмогой в наступление, но никто не потревожил утренний сон казаков.
Атаман стоял на пригорке и задумчиво смотрел на горизонт
Приложение (из архива)
Телеграмма Донбюро в Реввоенсовет Южного фронта о мятеже в ст. Казанской
ст. Лиски
13 марта 1919 г. 2 час. 20 мин.
По всем адресам передается. Срочно.
Лопатин, Реввоенсовет Южфронта, Крамеру. Кантемировка, политотдел 8-й, т. Самойловой. Запасная полевая телеграфная контора Реввоенсовета 8-й, Чертково. Донбюро Калабеву
Сегодня, 12 марта, получена телеграмма из Новочеркасска:
«Ночью около часу с 10 на 11 марта вспыхнул белогвардейский мятеж в ст. Казанской, в мятеже участвовали окружающие хутора. Исполком с помощью 12 заградительных отрядов вступил в открытую борьбу с мятежниками. У нас большие потери, выбит командный состав, сам председатель исполкома ранен в левую руку. В 8 час. утра мы были окружены мятежниками, с небольшими потерями пробились в поле. Потом странное. Tyrannosaurus rex! Требуется помощь! Полная потеря личного состава. Член чрезвычайной комиссии Жолудев».
Человек-дельфин
Эта история случилась неподалеку от славного города Одессы в конце пятидесятых. Сейчас в этих местах курортные поселки Затока, Каролина-Бугаз, а тогда там были рыбные совхозы, где настоящие мужчины, уцелевшие в страшной войне, трудились, добывая стране черноморскую кильку. На берегу Черного моря стояла избушка на ластах. К диковинке все привыкли и не обращали внимания. Мало ли какие избушки водятся в нашей большой стране? Не до избушек было. Надо план выполнять, страну отстраивать. В избушке той жил человек-дельфин дядя Петя. Днем это был обычный приморский мужичок в резиновых сапогах, ватных штанах, фуфайке и шапке набекрень. Работал он сторожем лодочной станции. И мало кто знал, что под фуфайкой у дяди Пети где-то в области лопаток торчал самый настоящий плавник и билось доброе сердце.
Бывало, выпьет дядя Петя с мужичками, и давай они хвастать, кто на что горазд. Кто-то женщин вспоминает, кто-то литры самогонки, кто-то войну даже и немцев погубленных. И в самый пик бахвальства встает дядя Петя, сбрасывает свой верхний покров и обнажает спину с упругим плавником. Для пущего эффекта хлопает этим плавником справа налево, глаза выпучивает, как карась на суше, и опрокидывает стакан. Умолкали тогда даже самые хвастливые. Впрочем, утром все забывалось, списывали видение на горькую.