Обезболивающие тут скоро будут валютой.
Если будут лишние деньги, купим им немного лекарств? читает мои мысли Дима.
Обязательно.
Из автомобиля выходит лысый азиат в дорогом костюме, на нём золотая цепь. У мужчины татуировка красного дракона на весь череп, на левой руке изображение колеса сансары. К этому человеку подходит Анатолий, приставленный к заведению мафией, чтобы распределять товары и контролировать ситуацию. Они жмут друг другу руки. Вокруг них столпились жилистые люди, телохранители.
Надо обойти их, чтобы не привлекать внимания. Суеты сегодня будет много! говорит Дима и отводит меня в сторону. Через чёрный вход мы проходим к лестнице, на которой теснятся грузчики. Сотни коричневых и бежевых коробок разносят по этажам. Мы находим лазейку и встаём между амфетамином и водой.
Проходите быстрей, товарищи наркоманы! ругаются на нас.
Мы не употребляем, отвечает кому-то Дима и показывает средний палец.
Да нам всё равно. Мы работаем, а вы здесь саморазрушением занимаетесь.
А? Вы так шутите или в зеркало перестали смотреть?
Грузчик пренебрежительно фыркает и закатывает глаза. Сверху доносится слабый звук падающих капель. Крыша совсем дряхлая, стены покрылись зеленью. Поднимаюсь на первый этаж пустота: ни мебели, ни больных, которых раньше собирали тут, ни спальных мешков. Абсолютно голое место, будто помещение стало возможно раздеть, как женщину. И холод по спине при виде застывшей крови на полу.
Куда вы дели тех несчастных?
В подвале разместили. Бос решил, что здесь должно открыться казино. Мы поставим игровые автоматы, больше игрушек, чтобы привлечь подростков, покерные столы. Я слышал, вместо подвала скоро будет клуб, говорит один из грузчиков и продолжает идти.
Как ты думаешь, кому-нибудь есть ещё дело до других? спрашиваю я Диму, а он указывает пальцем мне на Андрея, который обнимает Аркадия.
Им ещё не всё безразлично, потому что они потеряли пока только вещи.
Привет, говорит Андрей нам. Его выгоняют. Представляете, Кеша живёт с нами три недели! Всего три А я два года и ничего.
И как ты, Андрюха, до сих пор жив? Столько раз на неделе закидывался! спрашивает Дима.
Сам не знаю. Может, завяжу. Последний месяц меньше стараюсь употреблять и не такие сильные. Лучше послушайте Вот этот человек болен раком, от него ушла жена и ему пришлось продать дом из-за долгов за лечение, но он продолжает улыбаться. Что значит вера!
Не надо меня смущать. Я найду ночлег, не переживай, бормочет в нос Аркадий с кривой улыбкой. Уголки его губ дрожат, под покрасневшими глазами болезненные пятна. Опухшими руками он забирает сумку с самым важным и, высоко подняв голову, спускается вниз.
Издалека слышу, как подъезжают полицейские машины. Красно-синий свет проникает сквозь треснувшие в форме вазы стекло и освещает левую часть этажа, которая быстрым темпом заполняется коробками.
Неужели? вопрошаю я низким голосом от волнения.
Не суетись! Они за своей долей.
Я отпускаю голову, и мы идём дальше, за нами, перебирая ноги, медленно следует Андрей. Долго не видел его в здравом уме. У него прояснились глаза и речь перестала быть вялой.
Знакомый влажный запах, скрип под ногами. Я могу, наверное, закрытыми глазами пройти к VirtualXRay и не споткнуться ни разу. Всё на том же месте лежит Вера, у которой в её тридцать два появились седые волосы; хорошо, что она блондинка и не заметен первый признак старения. Сегодня около неё нет подруги, поэтому она в приемлемом состоянии: нет отравления наркотиками. Боится, видимо, умереть в отсутствии Оли.
Я нечасто проявляю сочувствие, но есть в ней какое-то очарование, не то, на которое можешь любоваться каждый день, а странное, когда достаточна взглянуть раз, чтобы понять всю глубину жизни и смерти. Она бледная, как снег, освещённый фонарём, прикладывает к синим губам тонкую сигарету и выдыхает дым, будто последнюю каплю сил, последний миг молодости, оставленный в том мире, где она думала, что значит хоть что-то Её прозрачная кожа обнажает рёбра, которые поднимаются и опускаются, давая понять окружающим, что она не призрак, не воображаемый друг; Вера существует.
Снова генераторы, стоны наслаждения мужские и женские в соседнем зале, беговая дорожка и полтора миллиметра пыли на ней, костюм и ощущение холода в груди и руках, которое проходит в тот момент, когда я подключаюсь. Тишина. Несколько нажатий по клавиатуре и меня отбрасывает в другую реальность, подальше от всех проблем моего времени.