Что именно?
Делать то, что хочется! Виконт закурил очередную из своих гадких самокруток, и, выдохнув густой, едкий дым в лицо жреца, отрывисто засмеялся..
*****Гамаркан. Хаитское княжество
Пошла прочь, старая! прикрикнул сердитый солдат, стараясь перекричать истошное завывание псов. Черничные тучи пронзила первая молния, одинокая предвестница надвигающейся грозы. Лес, раскинувшийся перед людьми как на ладони, казался пустым и молчаливым, деревья, словно насупившиеся великаны угрюмо перескрипывались между собой, укрывая косматыми ветками нетронутые тропинки.
Если бы княжна выглянула из шатра секундой позже, она наверняка даже не заметила бы женщины, которую столь бесцеремонно пытался выпроводить из лагеря Ливерстон Гулдер. Вообще- то все привыкли называть его «Папашей Гулдом», он присматривал за собаками и знал десятка два не слишком приличных песен, но сейчас на его круглом, простодушном лице, играли недобрые желваки.
Что происходит? красивым, не по девичьи строгим голосом поинтересовалась Оливия ЛаМэй.
Княжна? Гулдер огорчённый ещё и тем, что ему вновь случилось привлечь внимания молодой княжны, которой в столь раннее утро следовало бы ещё нежиться в тёплой постели. Так недалеко разбудить и молодую принцессу, и тогда ещё до обеда все оставшиеся в лагере собаки, будут тоскливо смотреть в сторону леса, уклоняясь от назойливой ласки высокородных девиц.
Тянуть девочек в лес, было не самой лучшей идеей, жаль только сильные мира сего, довольно редко прислушиваются к мнениям малообразованных собачников. Папаша Гулд не скрывал раздражения ещё потому, что охотничий лагерь, укреплённый достаточно для сдерживания небольшого войска, отчего- то проспал хромую, подслеповатую старуху. Даже собаки залаяли лишь в последний момент, когда старая стерва, треща ветками, буквально вывалилась из ближайших кустов.
Зачем ты пугаешь эту бедную женщину? Помоги ей подняться на ноги и проследи чтобы её как следует накормили! А ещё вели разбудить Алишу, я обещала, что до завтрака научу принцессу плести хаитские косы лесных дев.
Помилуйте княжна, но я дам ей кунжутовую лепёшку и пусть убирается ко всем чертям! Ваш отец, с Его Величеством Тюдором могут вернуться в любую минуту, и у меня есть тысяча более важных дел, чем следить за бродяжкой! завопил Гулдер, кипящий негодованием, словно забытый на огне котелок.
Тогда я сам займусь этой женщиной, бездушный ты дровосек! С напускным возмущением, Оливия ловко вынырнула из палатки и прежде, чем Папаша Гулд успел что либо возразить, княжна уже обхватила костлявую и холодную, словно камбала, ладонь нищенки. Гулдеру показалось, что старуха подленько улыбнулась ему своей победосной, беззубой улыбкой, и собачник досадливо сплюнув, побрёл вглубь лагеря. Не его делом было давать советы человеку, которому в скором времени, возможно, придётся вершить судьбы всего государства. Папаша Гулд преуспел в воспитание собак, и не стремился к пониманию того, без чего он мог вполне обойтись в повседневной жизни. Над безмолвным лесом мелькнула вторая молния.
****
Шабали-Шинайский хребет. Шапалохские горы.
Абаллох стоял на краю широченного горного плато укрытого в тени Пика Дамтура, чьё безграничное величие, здесь, в Верхогорье ощущалось едва ли не сильнее и больше чем на твёрдой почве. Подставив лицо обжигающему горному ветру, который жители предгорий именовали «паторок», старый воин с молчаливым одобрением наблюдал за полётом молодого орла, устроившего воздушный танец в центре оранжевого шара, медленно ползущего вниз.
Колючие, крупные снежинки вырывались из распахнутой форточки сталистого неба, а надменно гудящий паторок бахвалился перед горами, что зима никогда окончательно не покинет этих дивных земель.
Абаллох и сам бы с удовольствием остался среди заснеженных хребтов с быстрыми прозрачными речушками, в которых плескалась непуганая горная форель, а по влажному берегу неторопливо и чинно прогуливались дикие гуси. В тех местах, где прошла жизнь немолодого стерха, лишь вождям да верховным шаманам позволялось возводить жильё на берегу рек, только те перемёрзшие, узкие ручьи мало чем напоминали здешние проворные и шустрые побеги, сверлившие горы от пика к самому подножью.
Абаллох услышал позади себя тяжелые шаркающие шаги и обернувшись, встретился с мрачным взглядом Абудиафата, или Откликнувшегося на Зов, как с недавних пор требовал величать вождя полусумасшедший шаман Дархэ кос Тархан, который по великому стечению судеб вознесся до второго человека племени. Поглаживая грубую рукоять шестопёра, висевшего в нескольких ладонях от земли, вождь глубоко вдохнул свежий морозный воздух и прикрыл глаза. Накидка из скального барса, красовавшаяся на его широких плечах распахнулась, подставляя обнажённую грудь порыву леденящего ветра, но Абудиафат лишь расплылся в блаженной улыбке, не предпринимая малейших попыток укрыться. На последнем совете племён Абудиафат Тамирак провозгласил себя первым стерхских императором, и на удивление, желавших оспорить это решение было немного.