Антон Леонидович Махнырёв - «Я на черте засечной»

строк печальных не смываю.

Посвящается О. К.

Я с тобой провожу старый год:
В мокром снеге оленинском ёлки
Я с тобой провожу старый год:
Ожиданья все, разные  долги

Я с тобой провожу старый год:
Все волненья, что в сердце столь гулки!
Я с тобой провожу старый год
Препирательств в зигзаг-переулке!

Я с тобой провожу старый год:
Мы пройдём вмиг все наши хожденья
Я с тобой провожу старый год:
Башен высь, в камышах заблужденья

Я с тобой провожу старый год:
(Оглянулся он, старый знакомый!)
Я с тобой провожу старый год:
Блеск вод Неро и раж бадминтонный!

Я с тобой провожу старый год:
Все в объятьях твои волхвованья
Я с тобой провожу старый год:
Перед сценой души замиранья

Я с тобой провожу старый год.
(Грешной памятью буду я дерзок!)
Я с тобой провожу старый год:
Россыпь лаврских звёзд с номером «Персик»!..

Я тебя заберу в новый год:
(Пусть тревожно интрижит он даже!)
В мыслях, выдохнув, вместе: «Вперёд!..
На рассвете в атаку!..» Что дальше?..

Катюшке

Трёпка гривы ей ветром; выброс страсти как тары;
Нежной негой ночною днём блаженство в угаре
Краснофлажные губы  сигнал к взятью в Тарусе!
Метротряскоприжатья не продолжились Трусы!!!

Взволнованно-заворожённый,
Как на посту (ведь не безделка!),
Я в предстоянье у колонны 
Она же надевала сменку

Ресницы, локоны и рюши
Сплетались в девочке воздушно 
Подумать пошло  душе душно!
Увидеть!  Большего не нужно!

В рутине дня мне проблеск лестный!
Был рад (пусть «отношений» нету!)
Легко через пролёты лестниц
Лететь в сиянье к кабинету!..

Бульдозер разломал колонну
Не знал её я. Не узнáю
Но словно к роднику, к былому
Сквозь чёрствый помрак припадаю!..

Ругань медсестёр нарушив,
Ждун в больнице сел несмело:
«Может, тут подправят тушу
А душа?  Не их же дело!»

На потеху стыд порушив,
Влез в шедевры (обнаглел он!):
Ждун прорвал картины тушей
А душа?  Душа болела

И во сне вздыхала туша,
Лапы заломив, ревела:
«Хоть бы рядом Ждуньи душу!!!»
А поймал Ждун чьё-то тело!..

Я у черты засечной.
С какой я стороны?
Я в Диком поле вечном?
В селениях страны?

Устрою я семейно
Сеннýю серость дня
С посредственной  спокойно 
Там Скот сжуёт меня.

Иль распалюсь я в поле
В конец и без коня,
Взъярю разбой раздолья 
Там Зверь сожрёт меня.

Я на черте засечной
Засел в засаде тут.
Здесь ветви изувечат.
Секут, секут, секут

Посвящается светлой памяти моей мамы Натэллы

Замкнулся года круг необратимо,
В нём сердца голос твой звучал бы без конца:
«Ах!»  сень на Истре Иерусалима,
И в Суздале: «Хорррош!»  от хруста огурца.

Девчонки радость: «Вот он выпал, снег!»
Печаль: «Сбежал во слякоть Новый год!»
И гордость в мая день любимый тот:
«Смотри, идёт бессмертный наш народ!»

Средь будничной любви, о нас забот,
Быть может, так творился б жизни ход
Прошедший этот, для нас новый, год
Смотрела ты, как без тебя пройдёт

Звонки последние, звонки прощальные,
Не перекрещены пока вы в «крайние»,
Перестраховки для, в дань суеверию
Без звона занавес дадут, наверное!

Бегом, шажком (кто как) дойдём до края мы,
Крадётся следом мысль:
Что там, закрайнее?!
Звоночки метят след, звеня, преследуют 
Так всё же дай нам, Жизнь,
Коль есть последние,
Звонки последние  земным (не лётчикам)?!
Усердней, девочка, как в пропись точечку,
С улыбкой, с бантами, звони азартнее!
«Проснись! Последние пришли экзамены!»