Простите, Юрий Владимирович, стерев с лица так и не успевшую расцвести улыбку, с искренним раскаяньем произнес аспирант. Честное слово, мне даже в голову не могло прийти, что он. Нет, ей-богу, я его убью! Голыми руками на куски разорву!
Поздно, батенька, с горьким удовлетворением заявил Осмоловский. Убивать его надо было до того, как он опубликовал этот бред. И вообще, если вам так нравится кровопролитие, следовало первым делом откусить себе язык. Тогда бы и убивать никого не понадобилось. Работали бы себе молча, собирали материал для диссертации. Слава богу, со времен Шлимана археологи копают лопатами, а не языками!
Быков озадаченно поскреб макушку.
Простите, шеф, с огромным огорчением повторил он. Не беспокойтесь, я сейчас же пойду в редакцию и заставлю их дать опровержение.
Черта с два, мрачно проворчал из глубины дымного облака Осмоловский. Я им уже звонил.
И что?
Давать опровержение они отказываются наотрез. Мне заявили, что статья написана на основе диктофонной записи беседы корреспондента с заместителем начальника экспедиции Г. О. Быковым и не содержит ни одного искажения фактов, так что опровергать что бы то ни было, ставя тем самым под удар свою репутацию, они не намерены.
Что?! Вот подонки!
Осмоловский промолчал. Гена схватил газету и быстро пробежал глазами злополучную статью. Лицо его помрачнело: придраться и впрямь было не к чему, исключая разве что идиотский заголовок. Да и тот, будучи преподнесенным в форме вопроса, терял силу прямого утверждения и превращался всего лишь в невинное предположение.
Ну? с затаенной надеждой спросил Осмоловский.
Они правы, растерянно пробормотал аспирант, прямых искажений нет.
А кривые есть?
Быков вздохнул и положил газету на место.
Нет, сокрушенно заявил он. Записано почти слово в слово, тут ничего не скажешь. Только из текста непонятно, что это была шутка.
Не надо больше упоминать о шутке, больным голосом попросил Юрий Владимирович. Если я еще раз услышу слово «шутка», я могу что-нибудь страшное сотворить.
Надо, чтобы вы дали им интервью, сказал Быков. Валите все на меня. Дескать, молодой ученый, увлекающаяся натура, с одной стороны, недостаток знаний и опыта, с другой избыток энтузиазма. И пускай только попробуют не напечатать!
Напечатают, все тем же болезненным тоном возразил Осмоловский. Собственно, они мне сами это предложили: пожалуйста, высказывайте свою точку зрения, мы будем очень рады услышать ваше профессиональное мнение по данному вопросу. Только бесполезно это, батенька. Слово не воробей. Оно уже вылетело, назад не вернешь. Теперь мы с вами можем до второго пришествия твердить, что это была всего-навсего неудачная шутка, но при этом все вокруг будут уверены, что чаша Святого Грааля хранится либо в вашем рюкзаке, либо в моем саквояже. А представьте себе, что скажут по этому поводу наши коллеги! Боюсь, что они вообще не скоро смогут говорить на эту тему сначала они будут долго смеяться. Долго-долго. Люди столько не живут, сколько над нами будет потешаться каждый, кто имеет хоть какое-то отношение к археологии. Да, батенька, с горечью подытожил профессор, загубили вы мою научную карьеру, а заодно и свою. Да что карьера! Доброе имя загубили, выставили на посмешище.
Вид у него был совершенно убитый, но Быков понимал, что гроза уже миновала. Теперь старик просто давал выход своему огорчению. На самом-то деле все было далеко не так мрачно. Профессор Осмоловский слишком большая величина, чтобы его имя можно было запятнать таким глупым казусом. Конечно, смех будет, и история эта почти наверняка войдет в золотой фонд баек, рассказываемых археологами по вечерам у костра, но дальше этого дело не пойдет. И вообще, кто в наше время верит газетам, особенно таким, как этот «Экспресс»? Смеяться будут, но не над шефом и даже не над Геной Быковым, а над этим идиотом Лехой Дубовым, который шуток не понимает. А открытие, как ни крути, сделано, и притом весьма значительное. Еще одна страничка истории проступила из глубины веков, как проступает изображение на опущенном в кювету с раствором проявителя листе фотобумаги, страничка, хоть и не имеющая мирового, общеисторического значения, но очень любопытная. А открыл ее доктор Осмоловский, и честь этого открытия у него не отнимут даже все щелкоперы планеты Земля, вместе взятые.
Бросьте, шеф, присаживаясь в уголке на ящик с уже рассортированными черепками, сказал Быков. Перемелется мука будет. А этому дурачку я просто дам пару раз по шее, и хватит с него. Вы мне дадите, а я ему.