Они, они это, сказал Шкуро, не отвлекайтесь, рассказывайте.
Глава двадцать первая
Никогда не думал, что придётся с президентом Первого Союза в одной камере сидеть, сказал Маршаков. Вас-то, господин президент, за что сюда?
Не отвлекайтесь, Сергей Викторович, Бога ради, попросил Шкуро. Если мы сейчас начнём выяснять, за что сюда президента посадили, а потом станем выяснять, зачем и почему здесь и все остальные сидят, то мы никогда отсюда не выйдем. Вы после сами подойдите к господину президенту или к кому Вам будет угодно, да и всё, что Вам надо, узнайте. Поняли, Маршаков?
Да-а, задумчиво протянул Маршаков, времена нынче, нравы. Я, с Вашего позволения, ещё чашечку кофе выпью? обратился Маршаков к Ил Луириму.
Да я-то здесь при чём? удивился главный Финансист планеты. Чего Вы у меня-то спрашиваете? По мне так Вы хоть всё на этом столе сожрите не жалко.
Да кушайте Вы, ради Бога, сказал Шкуро. Кушайте, что хотите, и прошу Вас, не спрашивайте на то разрешения.
Спасибо, ответил Маршаков, но всё ещё глядя на Ил Луирима.
Да чего Вы всё на меня-то смотрите, воскликнул Ил Луирим. Он, часом, не психический? обратился с вопросом уже ко всем Ил Луирим.
Обижаете, сказал Маршаков и улыбнулся. Я потому смотрю на Вас, что пытаюсь вспомнить, где мог Вас видеть раньше. А так Вы мне собственно глубоко безразличны.
Сергей Викторович, обратился к Маршакову Великий Ко. Вот Вы изволили давеча обмолвиться, что Житковский, мол, заставил Вас поклоняться президенту Гаврилову. Я правильно Вас услышал?
Правильно, ответил Маршаков.
И что, он действительно заставил Вас поклоняться президенту?
Заставил, Ваше Превосходительство, сказал Маршаков. Заставил. Весь цех, можно сказать, с утра и до конца смены только и делал, что поклонялся Гаврилову.
Маршаков взял с большой тарелки кусок селёдки и положил себе на тарелку. Оглядел стол, увидел в конце стола, напротив Аф Фабра, голубую вазу с винегретом.
Вы винегретик не подвинете? обратился Маршаков к Аф Фабру.
Что? не сразу понял Аф Фабр, чего от него хочет Маршаков.
Винегретик не пододвинете? попросил Маршаков. Мне до винегретика не дотянуться. У вас тут ну просто стол новогодний: винегрет, шампанское, колбаса, студень, шпроты. Красиво сидите, господа, красиво.
Аф Фабр посмотрел на голубую вазу с винегретом, взял её двумя руками и поднялся с ней из за стола. Подойдя к Маршакову, он поставил вазу с винегретом прямо перед его носом.
Покорнейше благодарю, сказал Маршаков и, тяжело вздыхая и грустно шмыгая носом, стал накладывать себе в тарелку винегрет.
Зачем же понапрасну трудиться, перекладывать? сказал Аф Фабр. Вы могли бы прямо из вазы и кушать.
Все с интересом наблюдали за тем, что делает Маршаков. Шкуро, глядя на действие Маршакова, опять захотел есть.
Господа, сказал Шкуро. А я, пожалуй, тоже ещё немного покушаю. А то Сергей Викторович так аппетитно накладывает, что и мне захотелось.
Маршаков грустно улыбнулся в ответ на это замечание в свой адрес и снова стал оглядывать стол.
Вон в той вазочке, показал Маршаков вилкой на жёлтую вазу, там что?
Там салат с крабами, ответил Лютый. Здесь салат оливье, а это голландский салат. Вот, пожалуйста, сыр, можете брать. Колбаса краковская. В этой кастрюльке мясо тушёное. Здесь, на сковороде, под крышкой, жареная курица.
Спасибо, любезный, сказал Маршаков. Добрый Вы человек. Не знаю, как Вас зовут и кто Вы, но вижу, что любите людей и всегда готовы им прийти на помощь.
Кушайте, Сергей Викторович, кушайте на здоровье, сказал в ответ Лютый. Вас, по сути, только двое здесь и осталось, кто может это есть.
Двое? спросил Маршаков. А остальные что же?
Остальные это могут есть разве что под угрозой расстрела, сказал Лютый.
Да? удивился Маршаков. Интересно. А почему?
Это тоже долго объяснять, Сергей Викторович, сказал Жир Туран. Вы выясните и это позже, в частном порядке. Договорились?
Позже, так позже, согласился Маршаков. Не горит. В конце концов, какая мне разница, почему вы не едите. Люди, они ведь, по большому счету, все разные. Я их много повидал за свою жизнь; токаря, фрезеровщики, шлифовщики. Из рабочих расточники с координатных станков первая сволочь, хуже их только те, кто на горизонтальных станках работает. На них никаких денег не напасёшься. Им что не дай всё мало. Да что говорить; станочники они и есть станочники. Одни любят покушать вкусно, другие любят покушать невкусно. Главное, чтобы человек был счастлив.