Интересно, а какой страус у Великого Ко? спросил Жир Туран.
Путешествие во времени вот его страус, ответил Шкуро. И это извращение ничуть не меньше моего.
А у господина Аф Фабра?
Господин Аф любит страуса под названием «прохождение сквозь стенки», сказал Шкуро.
За разговором и не заметили, как пришли в камеру 64.
Глава восьмая
Лютый, Аф Фабр, Великий Ко, Жир Туран, Ил Луирим, Гор Дэл и Шкуро вошли в камеру и увидели, что в камере никого, кроме них, нет.
А остальные оказались умнее нас, заметил Жир Туран.
Может, ещё вернутся не то спросил, не то сказал Гор Дэл.
Ну-ну. Вернутся. Ага. Как же, дожидайтесь. Не все же такие сознательные, как Вы, господин главный Чиновник, сказал Шкуро.
Может, Вы теперь нам расскажете историю про станочника Житковского? обратился президент к Шкуро, после того как вернулись в камеру и улеглись на свои места.
А надо ли, господин президент? спросил Шкуро. История эта грустная.
Вы сами предлагали, я не настаивал, сказал президент. А то, что она грустная, в том беды большой нет. Наверное, она поучительная? Я люблю поучительные истории. Когда я был молодым, когда делал только первые самостоятельные шаги в жизни, то очень любил всё поучительное. Я даже книги читал только поучительные. Вот вы не поверите, господа, обратился президент уже ко всем в камере, но никаких книг не читал, кроме поучительных.
Что Вы называете поучительными книгами? спросил Лютый у президента.
Поучительные книги это те, которые в своём названии отвечают на вопрос «как?» ответил президент. Как стать умным. Как стать богатым. Как добиться счастья. И так далее. Очень хотел быть президент задумался, не счастливым, нет, господа, но хотел многого добиться. Не знал, правда, как этого много добиться. Книжки поэтому и читал умные.
Господа, я предлагаю послушать Александра Сергеевича о его путешествии во времени, предложил Гор Дэл, история Житковского не столь интересна и мы все её знаем, а вот про путешествие Александра Сергеевича действительно хочется узнать.
Нет, господа, сказал президент. Так не пойдёт, вы мне, можно сказать, в лицо тыкали этим Житковским, а теперь выясняется, что все про него знают, а я нет. Так не пойдёт. Вот сперва про Житковского, а затем я с удовольствием послушаю сказки Александра Сергеевича об его встрече с людоедом.
С кем? спросил Ил Луирим.
С Иосифом Сталиным. С людоедом, сказал президент. Помните, лет пять назад вышла книга о диктаторах. Название её я запомнил: «Людоеды». Там есть главы и о Сталине.
Президент прав, сказал Великий Ко. О путешествии во времени мы послушаем после того, как вернуться серафимы. Они ведь тоже заинтересовались этой проблемой. А пока пусть адмирал рассказывает про Житковского.
Даже не знаю, с чего начать, сказал Шкуро. История-то та дошла до меня через пятые руки. На допросах заключенные мне передавали её с чужих слов. Одни говорили одно, а другие противоположное.
Господа, обратился ко всем Аф Фабр, А не пригласить ли нам сюда самого Житковского? Пусть он сам нам всё и расскажет. А? Как вы на это смотрите?
В это время в камеру вошли серафимы.
Мы не опоздали? спросил Михаил.
Нет. Как раз вовремя, отвечал Жир Туран. Господа Волшебники только собрались нам свои фокусы показывать.
Кстати, о фокусах, вмешался в разговор Шкуро. А я хотел спросить, господа серафимы, как на всё это безобразие смотрят высшие сферы прошлых времен?
Кого Вы называете высшими сферами прошлых времен и что за безобразия Вы имеете ввиду? спросил Гавриил.
Безобразиями я называю то, что вытворяют Волшебники. Все эти их путешествия во времени, воскрешение мёртвых, хождение через стенки и тому подобное. А высшие сферы прошлого это вы, ангелы и Господь ваш.
Ну, что касается Господа нашего, то ему всё это безразлично, отвечал Гавриил, его этим не удивишь. Нас же, если что и заинтересовало, так это только путешествие во времени без нарушения мирового порядка. Честно говоря, мы полагали, что именно по той причине невозможно путешествие во времени, что это есть причина нарушения определённого порядка. Но, оказывается, что это нисколько не нарушает картину мира. И мы не считаем это безобразиями. Про воскрешение мёртвых, честно говоря, слышу впервые. Что, и правда, воскрешаете? спросил Гавриил у Волшебников.