При том, что концепция, в целом, предлагала новый и свежий взгляд на процессы эволюции человечества в истории и основывалась на реальных тенденциях середины XX века, она в то же время обладала рядом недостатков: отличалась оптимистической наивностью и догматизмом, мало было сказано, по аналогии с концепцией Рикёра, и о возможном сожительстве всех трех фаз в едином географическом пространстве (что было бы особенно актуально, например, для российских реалий). Вдобавок, стремительное развитие технологий во второй половине XX века существенно углубляло, развивало и трансформировало тенденции, существующие в середине столетия.
Однако XX век в силу ряда причин (повышение уровня жизни, улучшенный доступ к знаниям и пр.) представляет собой подлинную сокровищницу интеллектуальной жизни и чрезвычайно богат разного рода неортодоксальными теориями, пересматривающими классический и ориентированный на массовую аудиторию подход к истории. В силу этой тенденции ревизия постиндустриализма была совершена довольно быстро и новая альтернатива не заставила себя ждать. В 70-ые годы постиндустриализм постепенно вытесняется концепцией информационного общества, ставшей реакцией и идеологией информационно-коммуникационной революции, которая учла, в целом, возрастающее доминирование в экономике производства и распространения знания, появление так называемой «информационной экономики», становление информации и коммуникации главными доминирующими ресурсами (как экономическими, так и ресурсами влияния) и постепенный отход от свободной конкуренции индустриального общества к синергетической и сетевой рациональности нового общества. Важно отметить более гибкий по сравнению с постиндустриализмом характер этой теории, ее неоднородность, а порой и противоречивость. Не следует забывать и о том, что характеристики новой коммуникационной среды, которая еще не является свершившимся фактом, требует прояснения новых правил игры, артикуляции ее программного обеспечения, ее возникающие структура и механизмы еще не являются до конца изученными, да и вряд ли могут быть проартикулированы в полной мере иначе говоря, мы имеем дело с научной концепцией, которая так же динамично меняется, как и общество, которое она пытается описать. А оно, как было показано при анализе дискурса постмодерна, уже не может быть до конца онтологически прояснено.
Первая серьезная концепция была предложена Торонтской школой теории коммуникации, которая была разработана учеными из Торонтского университета (Гарольд Иннис и Маршалл Маклюэн). Если постиндустриалисты говорили об информации и коммуникации только по той причине, что экономический базис общества сдвинулся от сельского хозяйства и машинного производства в сторону информационно-сервисного сегмента, то Иннис и Маклюэн понимали средства массовой коммуникации как основного агента влияния на развитие цивилизации от первобытного общества до XX века.
Гарольд Иннис одним из первых25 указал на связь между социальным устройством цивилизации и ее основным типом медиа (работы Empire and Communications (1950), and The Bias of Communication (1951)), взаимосвязь исторического развития человечества и развития коммуникационных технологий, которые тем или иным образом формировали потоки знаний и информации, выкристаллизовываясь в общества соответствующего типа.
Сам Иннис выявил два типа медиа: основанные на времени (time-biased) и на пространстве (space-biased). Если представить мир как систему координат, где ось y это время, а ось x это пространство, то временные медиа устремляются вверх, а пространственные скользят по горизонтали. Расширенно понимая «средство коммуникации», к временным медиа Иннис относил долговечные и тяжелые платформы, способные пережить века (камень или глина для памятников, мрамор для соборов и пр.), а к пространственным удобные для перемещения в пространстве и легкие (вроде бересты, бумаги или папируса). Первые позволяют цивилизации «расшириться» во времени, вырасти по оси y, а вторые в пространстве, вырасти по оси x.
В этом заключается баланс цивилизационной модели, ведь если здание будет слишком высоким оно обвалится, а если защитная стена будет слишком протяженной ее обязательно пересекут враги. Без временных медиа государство размывает свои традиции, социальную идентификацию, драгоценное «Civis Romanus sum!» просто не может состояться. В то же время, сжатие государства в узких географических границах противоречит системной логике экспансии и расширения во имя процветания.