Михаил Алексеевич Годов - Переосмысливаю время стр 9.

Friedhof смиренное кладбище,
И день девятый в списке мая
Вот ветеран войны, хромая,
Могилу близких молча ищет

А вот согбенная старушка
Какая ей близка могила?..
Погибших кровь давно остыла
Но память выстрелит, как пушка!

А я кого ищу средь павших,
Жизнь за страну в бою отдавших,
Старшин безвестных и солдат?..

Любой из них мне друг и брат,
И мне родные все погосты,
Где наши, русские, лежат:
Герои сказочного роста!

Повсюду хаос и разруха:
В душе, сердцах и головах
И принимать «слона за муху»
Нас учит каждый вертопрах.

И мужики уже рожают:
Какой «прогресс»! Какой пассаж!
А бабы пушки заряжают,
Мужской примерив «антураж».

Идет на нравственность атака,
И «лает каждая собака»
На всех, кто нравственно здоров.

И аморальные уроды
Сегодня в роли «докторов»
Все «толерантность» славят одой!

Да что за фетиш «толерантность»?!
Как все с ним носятся, мой бог!
Он просто фиговый листок,
«Срамную» прячущий реальность,

Накрывший всех нас смог смертельный!
Его семантика: терпи
Порок и грязь, и беспредельным
Мозг равнодушием тупи,

И чувства подлинность души!
А это гибель для души:
Такая грубая подмена,

Что превращает Мир в бордель,
Любви коварная измена
Но в том-то «сильных Мира» цель!

Здесь все чужое для меня:
Недаром слово есть «чужбина».
Я рвался к ней, как из огня,
Ее шепча бредово имя.

И вот я здесь и лимузины
Стреляют выхлопом в меня,
И заворожен взгляд: витрины
Вновь кажут пальчик, им маня

Как Мир сверкает потребленья!
Но чувство это умиленья
Уже давно прошло, как сон

Мир без души, без вдохновенья,
Ведь он ужасен и смешон:
Но и в отчизне нет спасенья

Кругом «гоморра и содом»:
Разврат штурмует авансцены!
И случка кошечки с котом
Подобье пасторальной сцены.

И сатана здесь «мажордом».
Он оргий всех распорядитель,
И «порнокритик», и ценитель:
Великосветский бес и «гом»!

Встает из гроба Сад маркиз.
Он в облаченьи белых риз,
В сопровождении Мазоха

Кругом «ученые умы».
Все геи: символы эпохи
В разгаре «пир среди чумы»

На ветке горлица кричит
Надрывно, глухо и истошно
Мне на душе от криков тошно:
Мне совесть душу бередит

И сердце страстно говорит
На языке, ему присущем:
«Что вы со всем творите сущим?!»
И плачет, бедное, навзрыд

А птица удержу не знает.
Она бессчетно повторяет
Свой приговор, укор, мольбу:

 Ну, что ж вы?! Бог, спаси! Убийцы!
А я кляну себя, судьбу
И каюсь: ведь «в пуху же рыльце»!

Химера чудная, мираж,
Людей манящий и народы.
О, слово сладкое свобода,
Явись очам моим! Уважь!

При слове этом входят в раж,
Пуская пузыри и пену!
И все мы жаждем ее плена.
Я ей готов служить, как паж!

О, сколько слов, о, сколько копий
Сломали в Мире и Европе,
Вновь за тебя идя на бой:

На бой жестокий и кровавый
Лишь жизни ради, а не славы!
Но видел кто тебя живой?..

Тают льды в Антарктиде, Антарктике:
У планеты, по-видимому, жар
Лихорадка земной трусит шар
Обыватель спешит в супермаркеты

За шампанским, и за поллитровкою,
И за жрачкою, как на пожар.
И зачем ему бедный наш шар:
Он проблему решит «монтировкою»

У него удивительный «дар»!
И добро бы так лишь обыватели,
Да ведь все мы такие «старатели»:

И кто мал, и кто молод, кто стар
Да и те, кто стоит у руля,
Кто у ног самого «короля»,
Просто жалкие «гробокопатели»!

Политики послед Макиавелли,
А генералам подавай войну!
Но гнут они все линию одну
И держат Мир в оптическом прицеле!

А «дьявол» в оперении голубки,
А перьев цвет он снежно-голубой
Но в «воркованьи» тон сквозит стальной,
А цветом белым красят «душегубки»!

Забыли все уже Бородино,
А поле боя это не кино:
Нам всем грозит такая заварушка,

Что запросто погибнет «белый свет»
И уцелеет лишь одна старушка
Где выход??? Ну, найдите же ответ!!!